За последние несколько дней он стал таким дружелюбным, что это немного пугает.
Он предложил научить меня готовить, так как я всегда говорила, что хочу научиться. Он приносит мне цветы каждое утро, а потом ставит их в вазу.
Без шуток. Кирилл, который убивает ради спорта, собирает для меня цветы, как какой-нибудь заботливый любовник.
Иногда мы разговариваем до глубокой ночи. Иногда отправляемся в поход, пока не достигаем вершины, а потом он смотрит, как я кричу во всю мощь своих легких с огромной ухмылкой на лице.
Он делает мне глубокий массаж, расслабляя мои мышцы. Отчасти он делает это для того, чтобы я была более энергичной для следующей сессии траха, но я принимаю это с благодарностью.
Я знаю, что такие вещи не приходят к нему естественно. Он прилагает усилия ради меня. Он позволяет мне увидеть ту его сторону, о которой я только мечтала.
Все время Кирилла для меня?
Его улыбки?
Его смех?
Его дурачества?
Его
Ни при каком воображении я не могла подумать, что такое возможно.
Но это возможно. И это начинает пугать меня до смерти.
Каждое утро я просыпаюсь с ужасом, что фаза медового месяца закончилась. Нам придется вернуться в мир, в котором он враг моей семьи.
Каждый раз, когда мы выходим на улицу, часть меня наблюдает за окружающей обстановкой, ожидая, что эти люди снова нападут на нас.
То, что этого не произошло сегодня, не означает, что этого не произойдет вообще.
И этот ход мыслей сводит меня с ума.
Я не хочу впадать в то наивное состояние надежды, в котором я была после свадьбы, поскольку я точно знаю, что всему хорошему приходит конец.
Но при этом я не могу контролировать всепоглощающее счастье, переполняющее меня.
Потребность в большем.
Желание отпустить. Хотя бы на время.
К несчастью для меня, и как бы я ни пыталась с этим бороться, Кирилл по-прежнему единственный человек, которого я когда-либо хотела иметь для себя.
Не ради долга. Не ради семьи. Не ради мести.
Просто кто-то для меня.
Я слишком увлеклась нашей утренней рутиной, которая заключается в том, что мы вместе делаем зарядку. Несколько раз мне удалось ударить его, но это случалось крайне редко.
Он не стесняется одолеть меня при любой возможности.
Я спускаюсь по лестнице в своей тренировочной одежде. Сегодня я решила надеть лишь спортивный бюстгальтер и свои обтягивающие шорты, с одним из тех швов, которые очерчивают мою задницу.
Не то чтобы я пыталась соблазнить его или что-то в этом роде. Ладно, возможно, самую малость.
Я купила их на днях, когда мы отправились за покупками в ближайший город, который находится в часе ходьбы.
До Рождества осталось около двух недель, поэтому весь город сиял огнями, украшениями и предвкушением. Мое сердце болело от воспоминаний о прошлом Рождестве, отметить которое у меня не было возможности. Однако мне нравилось видеть людей счастливыми.
Кирилл, с другой стороны, не был впечатлен и продолжал осуждать всю эту радостную атмосферу, как Гринч5.
Поскольку мы несли много сумок, на обратном пути нам пришлось воспользоваться попуткой на фермерском грузовике. Водитель, возможно, на секунду засмотрелся на меня, и мне пришлось остановить Кирилла, чтобы он не всадил пулю в голову бедняге.
Вернемся к настоящему. Обычно он будит меня с букетом цветов, но не сегодня. Хотя я проснулась немного раньше, чем обычно.
Я останавливаюсь, когда дохожу до подножия лестницы. Свежие цветы красиво стоят в вазе на обеденном столе.
Я нюхаю их, затем фотографирую и делаю селфи, держа их в руках, и отправляю снимки Карине.
Саша:
Она сразу же отвечает.
Карина:
Я улыбаюсь, набирая ответ.
Саша:
Карина:
Если бы я была уверена, что моего брата отпустят и он не создаст проблем, то да. Но сейчас ситуация похожа на катастрофу, которая только и ждет своего часа.
Затишье перед бурей.
Хорошо, что нет никаких пыток. Когда мы навестили их несколько дней назад, Антон и Максим просто смотрели друг на друга с разных концов комнаты.
Саша:
Карина:
Я качаю головой.
Клянусь, эта семья не может выжить без проявления жесткой любви. Они должны получить награду в этом искусстве.
Сделав еще несколько фотографий цветов, я оставляю их и свой телефон на столе и выхожу на улицу.
Мои шаги прекращаются, когда я обнаруживаю другого мужчину, не Кирилла, стоящего в саду.
— Виктор?