Сердце колдуньи

— Вздор, и ты прекрасно это знаешь! — рассмеялся он. — Ты, как и я, происходишь из достаточно известного племени волшебников, только иного, чем мое. Твоя священная роща, все эти дубы, которые шелестят на ночном ветерке, крепость, которую ты создала своим волшебством… все это для меня ничего не значит. Не более чем эти дурацкие призраки, висящие в воздухе у костров.

— Призраки? Почему ты считаешь их призраками?

— Не издевайся надо мной, женщина! Они совершенно прозрачны!

— А, ты имеешь в виду, что не чувствуешь их присутствия. Как ни противно было сдаваться, принц все же кивнул.

— Да. Они призраки. Их очень трудно почувствовать тем, кто не живет в этой роще. Каллас когда-нибудь тоже станет призраком. И все они живут и дышат, поклоняются богам и выполняют свои обязанности. Но рано или поздно стареют до такой степени, что начинают таять. Последними исчезают ноги. И наконец, они врастают в корни дубов, становясь с ними единым целым. Это древняя, почитаемая гармония.

— Но я слышал, что призраки существуют вечно.

— Да. Они мои люди: бывшие, настоящие и будущие. Мои ближайшие последователи.

— И все твои последователи такие древние? Почти исчезнувшие?

— Нет. Многие живут в лесу. Но самые старые, то есть призраки, чувствуют себя в лесу неуютно. Мерзнут, всего боятся. Им нравится оставаться поближе ко мне, и я зажигаю костры от волшебного пламени. И несмотря на старость, их силы превышают все, что мы способны себе представить. Остальные же мои люди, живущие в лесу, будут прятаться, пока я не скажу им, что опасности нет.

— Похоже, твои последователи так же бестелесны, как созданная тобой крепость.

— Не высмеивай то, чего не понимаешь, принц. Это глупость, которую не могут позволить себе даже волшебники.

— Они поклоняются тебе, Брешия?

— Конечно! Еще бы не поклоняться! Я даю им еду, воду и приют. А также гармонию, порядок и равновесие, с тем чтобы они могли стать кем хотят, без помех и препятствий.

— Эта крепость настоящая или создана специально для моих глаз?

— Она достаточно реальна для тех, кто ее видит.

И поскольку он сам не раз твердил нечто подобное, пришлось спустить ей эту дерзость.

— А когда Каллас начнет таять?

— Примерно через сто лет или около того. Точнее трудно сказать. Потому что я не знаю его истинного возраста.

— А кому будут поклоняться жрецы и скрывающиеся призраки, когда умрешь ты?

— Тут ты прав. И мне когда-нибудь придет конец. Тогда они станут поклоняться моему наследнику.

— А кто твой наследник?

— Я еще очень молода, принц. И пока у меня нет нужды в наследнике.

— Добрая, чистая колдовская кровь для твоего наследника?

Она грациозно наклонила голову, послав копну рыжих волос по плечам. Во имя всех древних сил, кипевших в его жилах, он страстно хотел коснуться этих волос. Наматывать на руку снова и снова, пока ее лицо не будет совсем близко. И тогда он сделает последний виток, чтобы притянуть ее к своей груди.

Он моргнул, пытаясь избавиться от непрошеных образов.

— Да, как ты сказал, добрая, чистая колдовская кровь.

— Тебе понадобится могущественный волшебник, чтобы родить достойного наследника. Укрепить твою ослабленную кровь.

— Мне еще предстоит найти волшебника, достойного слить свою кровь с моей. Волшебники слишком несговорчивы. Негибки. Слишком презирают все, что не совпадает с их верованиями и деяниями. Возможно, я отправлюсь в Испанию. Там, в Карелии, находятся поразительные святилища, скрытые от глаз смертных. Да, именно там я найду испанского колдуна, сила которого будет равна моей. Который не будет пытаться довлеть надо мной. Сделать своей рабыней.

— А мне сказали, что тамошние колдуны ловят людей, сажают в деревянные клетки и по ночам жгут их вместо хвороста.

— Этого я не слышала и не смогу с таким смириться. — Она зябко передернулась. — Запах. Должно быть, совершенно омерзительно.

— Поэтому я считаю их слабыми и жестокими. Кому требуется сжигать смертных в клетках, когда для того, чтобы согреться, достаточно взмахнуть палочкой!

Он вытряхнул из рукава палочку, взмахнул, и слабый голубой дымок превратился в узкую трубку, , стремящуюся к дыре в потолке.

— Теперь твои глаза не будет щипать, верно?

— Мои глаза и так не щиплет. Ловкий трюк, принц, но… Она взмахнула своей палочкой и, улыбнувшись, что-то прошептала. Принц неожиданно оказался в деревянной клетке, подвешенной к потолку на длинной железной цепи. Клетка мерно раскачивалась взад-вперед.

Принц ничего не сказал. Ему было до ужаса тесно, а левая нога, казалось, вот-вот сломается. Он тихо свистнул и провел пальцем по деревянным планкам. Клетка исчезла, и он снова оказался на полу. Улыбнулся и направил на нее палочку. Теперь уже она лежала перед ним на алтаре из синего камня, с которого свисали концы ее белого одеяния.

— Синий камень, — пробормотала она, медленно садясь. — Ты украл синий камень из священного круга камней в Британии.

— Да, это достойный камень, красивый и большой. Самое подходящее ложе для ведьмы.