Сердце Дракона. Книга 5

Тем не менее, он держал в руках боевой железный жезл с цветным камнем в навершии. Сила же от него исходила вовсе не начальных стадий развития, а вполне себе крепкого практикующего, стоящего на грани становления Небесным солдатом.

– Что вы хотите от нас? – спросил Хаджар, не прерывая зрительного контакта.

– Мы? – удивился пузан. – От вас? Видят Вечерние Звезды – ничего. Это вам, чужакам, понадобилось нарушить наш покой.

– Тем, что оказались около входа в ваш город? – подал голос Эйнен. – Если бы вы почаще высовывались из своей норы, то заметили бы, что мы появились из пространственного разлома.

Пузан повернулся в сторону соседней ванны, смерил Эйнена оценивающим взглядом и пожал плечами.

– Появились ли вы из разлома, прискакали на пустынных воронах, прилетели на летающем ковре или вас сюда бережно опустил Яшмовый Император – не имеет никакого значения. Чужакам вход в подземный город запрещен.

Хаджар мог поспорить с данным утверждением. Он знал как минимум одного такого “чужака”, который проник сюда и, более того, стал учеником Мудреца.

– Южный Ветер, – произнес Хаджар. – Мой учитель Южный Ветер – он был учеником Мудреца. Его печать со мной.

– Южный Ветер, – повторил пузан, делая вид, что пытается кого-то вспомнить. – Южный Ветер… Южный Ветер… не помню никого с таким именем.

– Он сменил имя на Вечный Ручей, – не оставлял попыток Хаджар. – А еще на лидуский манер называл Море Песка Жаркой Долиной.

– Все еще ни о чем не говорит.

Пузан продолжал разглядывать ванну, порой проверяя что-то, понятное и очевидное только ему самому. Делал он это весьма буднично. Простыми, отработанными движениями. Будто уже далеко не впервой ему заниматься подобной работой.

– Тогда Сера, – Хаджар заметил, как невольно вздрогнул странный мужчина. Это внушало оптимизм. – Ведьма Сера. Она была женой моего брата. Не очень долго, правда, но все же! А мне – хорошим друг…

Хаджар не смог договорить. Пузан провел пальцами по жезлу, и в ту же секунду по животу Хаджара будто настоящий гигант ударил железным кулаком. Невидимым, тяжеленным воздушным кулаком.

Вместе с хрипом из глотки Хаджара вырвалась струйка крови. Утекая по уголкам губ, она растворялась в зеленой жидкости.

– Мы нашли ее амулет в твоих одеждах, чужак. – Голос незнакомца пропитался сталью и обернулся в холод. – Серу многие здесь любили и уважали, так что не советую больше произносить ее имени.

– Но…

И еще один удар заставил Хаджара задергаться в рефлекторных попытках защититься. В этот момент он весьма отчетливо представлял себя на месте глупой мухи, запутавшейся в цепких паучьих сетях.

– Не знаю, как ты одолел одну из лучших учеников Мудреца, но твоя ложь будет очевидна всем, кто хоть немного был знаком с Серой. – Мужчина поднялся, повернулся к Эйнену и наградил его точно таким же невидимым воздушным ударом.

– Меня-то за что… – просипел островитянин, так же сплевывая кровью.

Проигнорировав стенания Эйнена, пузан вернулся взглядом обратно к Хаджару.

– Сера никогда не любила… мужчин, – сказал он, – и многочисленные ее любовницы тому свидетельство. И не знаю, какую судьбу ты себе выберешь, но не советую попадаться на глаза ее сестре. В то, что ты смог убить Серу, не верит никто из знавших ее, но Тилис это не остановит. Она поклялась, что отмстит за смерть сестры.

С этими словами мужчина развернулся и пошел куда-то в сторону, недоступную взору Хаджара. Внезапно вспышка памяти пронеслась в сознании, и на его поверхность всплыло имя.

– Рамухан! – окликнул Хаджар. Звук шагов стал тише, а потом и вовсе прервался. – Видят Вечерние Звезды, знает Великая Черепаха, слышат демоны и боги, я бы тоже этого хотел… отомстить за ее смерть. Вот только, увы, нет того смертного, жизнь которого можно было бы положить на ее погребальный костер.

Некоторое время в помещении висела гробовая тишина. Даже летучие мыши, до того весьма активно нарушавшие покой безмолвия, испуганно затихли.

– Расскажешь об этом Тилис, – слегка насмешливо ответил пузан и еще более насмешливо добавил: – Если доживешь.

Шаги вновь возобновились, а за ними и глухой стук каменной двери. Или, быть может, заслонки. Воображение Хаджара, разгулявшееся за время, проведенное в лицезрении неизменного потолка, и вовсе нарисовало откидной мост.

– А ты уверен, что у тебя был брат, а не сестра? – с явной болью в голосе спросил Эйнен.

– В брате я уверен, – хмыкнул Хаджар, – а вот в тебе – не особо.

– Удивлен, что тебя это интересует. Я слышал, на севере все строго с мужеложцами. Говорят, они у вас не доживают и до сорока весен.

– Никогда этого не понимал, но, тем не менее, за полгода ни разу не видел тебя обнаженным.

– Демонстрация наготы… – Лицо островитянина, судя по тону, наверное, перекосило, как от судороги. – Все же ты действительно варвар. На моей родине человека голым видят только его родители, пока он еще не может самостоятельно помыться. А затем либо жена, либо муж.

– У всех свои причуды…