Сердце для киборга

На выходе продирает знакомое чувство тревоги. Он жмется к девушке вплотную, игнорируя ее недовольство и раздражённое пыхтение. Объект, конечно, попался строптивый. Но трудности Дана никогда не пугали. Скорее наоборот. Подстегивали. Ну или же просто оставляли равнодушным. Дело свое он всегда делал независимо от обстоятельств. Поэтому и был так востребован.

Близость с девушкой запускает новую волну возбуждения и вот это уже никуда не годится. Это уже опасно. И совершенно непрофессионально.

От очередного предупреждения пробивает озноб. Угроза, пока невидимая, но уже вполне осязаемая для Дана витает в воздухе, оседает едва уловимым шлейфом на кончиках обостренных донельзя рецепторов. Мужчина готов поклясться, что почти физически ощущает чужую бессильную ярость. Едва заметно сканирует пространство. Но вокруг, ожидаемо, никого. Сталкер, он на то и сталкер, чтобы все время оставаться в тени. До самого последнего момента, когда рожу свою мерзкую решит высунуть. Если, конечно, осмелится.

Обычно эти крысы тихушные трусливы до безумия. Но порой то самое безумие переходит границы и выплескивается наружу. В такие моменты самое главное, чтобы не зацепило объект. И уж Дан об этом тщательно позаботиться. Ни один белокурый волосок не упадет с маленькой головки той, которая с недавних пор стала центром и объектом всего его внимания. Впрочем, это просто его работа! Ничего более.

Глава 3

День сегодня явно не клеился. Сначала неудавшаяся встреча с отцом и сорвавшаяся попытка уговорить того, заменить охрану. Видеть наглую небритую физиономию каждый день – подобная перспектива вовсе не прельщала.

Потом привычный поход по салонам с забегом в торговый центр, где за все время у нее ни разу не попросили номер телефона. А раньше от подобных предложений было не отбиться. Конечно, свой телефон она никому не давала. Особо назойливым говорила неверный номер. Но внимание… Оно безусловно льстило и поднимало настроение, которое последнее время было просто преотвратным.

– Ник, ты сегодня какой-то прилипчивый! – Лейла хмурит тонкие бровки.

Рука парня на ее плече, раньше не доставляющая никакого дискомфорта, сейчас воспринимается тяжким грузом. Необъяснимо, но факт. Почему?

Ведь это тот самый Ник, Никитос, кого она знает буквально с пеленок. Балагур и пьяница. Самый шумный в их тусовке. С ним всегда весело и не соскучишься. За что девки его и обожают. А для Лейлы он как братик, которого никогда не было. Хотя в детстве очень просила у родителей. Впрочем, быть единственной дочерью баснословно богатых людей, скрывает в себе свои преимущества.

– Мне не нравится этот отморозок! – кривится парень, кивая на ее охранника, словно на мусор, валяющийся у дверей.

Легкий укол в сердце неприятен. Хотя с чего бы? Она и сама своего личного охранника ни во что не ставит и на дух не переносит. Но в конце концов это ее охранник и оскорблять его имеет право только она.

– Он и не должен тебе нравиться, – резко припечатывает друга. – Ты же не гей.

По тусовке пробегается гогот голосов и улюлюканье. А потом со всех сторон летят типичные подколы:

– Ник, еще никто не сорвал твою нежную фиалку?!

– Бережешь свою попку для того единственного!

И прочее, и прочее, и прочее… Скука смертная. Она смотрит на Дана. Охранник стоит молча и не реагирует. Пожалуй, единственный нормальный человек среди этого сборища – проносится в голове неожиданная мысль. Лейла быстро одергивает себя. Он просто безродная дворняжка недостойная даже кончики ее туфель облизывать и точка!

Хотя вот еще совсем недавно… Девушка лихорадочным движением проводит по губам. Ловит на себе хищный взгляд бесцветных глаз и замирает. Правда уже в следующую секунду все возвращается на круги своя. Как будто бы ничего и не происходило. С того момента, момента их поцелуя в клубе. Дикого, безумного. Охранник больше никак себя не проявляет. Почти на нее не смотрит. Почти не разговаривает. Временами ей начинает казаться, что та безумная ночь ей просто приснилась. И это дико злит.

Раздраженно девушка вздергивает подбородок, бросает выразительный взгляд на всю тусовку и встает. Ей становится здесь не комфортно. Почему? Она и сама того не ведает.

– Ты куда?

Тут же поднимается гомон. Подобное внимание всегда радовало. Раньше. Но сегодня от него прямо так и фонит неприкрытым лицемерием.

– Лейла, крошка посиди с нами еще!

Ник бесцеремонно хватается за ее запястье до боли, до белых пятен на коже. Девушка морщится. Но, прежде чем успевает осадить наглеца, вздрагивает от звучащего рядом густого, пробирающего до самого нутра баса.

– Руки от нее убрал! Быстро!

В следующее мгновение Ник вскрикивает, так как его собственную руку заламывают за спину и продолжают удерживать в болевом захвате. Парень ругается и плюется, толпа вокруг громко возмущается, однако вмешиваться никто не спешит. Но все это идет фоном.