Сердце для киборга

На следующее утро отец вызывает к себе в кабинет, что, конечно, не предвещает ничего хорошего. И Лейла даже догадывается о причине сего волнения. Поэтому не спешит. Тщательно расчесывает волосы перед тем, как выйти. Собирает их в высокий конский хвост. Приводит в порядок одежду, решив сегодня пощеголять в тонкой майке с глубоким вырезом и леггинсах в обтяг, которые идеально подчеркивают все ее изгибы.

Еще немного крутится перед зеркалом и остается довольной получившимся результатом. В конце концов почему бы и нет? Она все-таки у себя дома и может ходить в чем заблагорассудится. Хоть голой.

Хихикает, представив себе выражение охранника, если бы она вдруг появилась в коридоре, в чем мать родила. Потом задумывается. Немного мрачнеет. А отреагировал бы он вообще как-нибудь? Тема его чувств по-прежнему не раскрыта. И это омрачает минуты радости от их встречи.

Мужчина уже с самого утра стоит под ее дверью, как на боевом посту. Может он и всю ночь тут простоял. Не надо ли ему стульчик предложить. Но тут же проглатывает ехидную шутку, готовую уже вырваться наружу.

Взгляд охранника очень красноречив и выразителен. Задерживается в районе ее глубокого декольте без лифчика. Скользит к талии и бедрам.

— Переоденься, — доносится не просьба — приказ.

— Мне, итак, хорошо!

Резко разворачивается и бьет мужчину волосами.

— Ой!

Вскрикивает, когда ее хвост оказывается в огромной мужской лапище. А сам ее владелец приближается настолько, что они почти впечатываются телами. По крайней мере ей в ягодицы явно что-то упирается и это определенно точно не пистолет.

Мужчина проводит носом вдоль ее виска, пока она с замиранием сердце пытается понять, видно ли их на камерах. В коридоре они тоже имеются. Здесь, как и везде, конечно, есть слепые зоны. Отец давно говорил о несовершенстве такой системы, но все руки не доходили исправить.

— Переоденься, принцесса, — горячий выдох ей прямо в ухо. — Или я работать так не смогу.

Голос его скорее не приказной, а просительный. Хотя волосы он по-прежнему держит, намотав на свой кулак. Слегка оттягивает ее голову назад и наклоняется к шее. Словно хочет укусить по-вампирски.

— А если нет!

Бунтарский дух не сломлен. И она решает повоевать.

— Тогда мне придется трахнуть тебя прямо сейчас, принцесса! — как ни в чем не бывало шепчет он ей на ухо.

Боже, как ему удается оскорблять ее и в то же время словно восхищаться. Просто уму непостижимо.

Девушка взвивается, краснеет и отбирает свои волосы обратно. Пулей возвращается в комнату и выуживает из гардероба обычные спортивки и топик. Раздумывает пару секунд и откапывает из недр просторное худи. Достаточно балахонистое, чтобы скрыть всю ее фигуру, и отлично прикрывающее попу.

Возвращается обратно.

— Так нормально?

Мужчина окидывает ее пристальным, оценивающим взглядом. Таким тяжелым и тягучим, что она вновь начинает невольно краснеть.

— Не знаю, что с тобой делать, принцесса, — наконец произносит он после явно затянувшейся паузы. — Похоже ты будешь неотразима и в мешке из-под картошки.

Некоторое время ловит ртом воздух, не очень понимая, как реагировать. Это комплимент? Или же оскорбление? Таким образом с ней еще никогда не общались. Голову кроет от противоречий.

Поэтому она решает поступить самым разумны способом. Просто не реагировать. Молча проходит мимо и направляется в кабинет отца. Похоже головомойки ей сегодня не избежать. На сердце становится тоскливо.

Немного тормозит, когда охранник вместо того, чтобы остаться в коридоре, проникает с ней внутрь. Да делает это так виртуозно. При всем своем желании с силой засадить по наглой физиономии дверью — просто не успевает.

Отец похоже совсем не против присутствия здесь третьего лишнего. Впрочем, он всегда такой. Относится к людям, окружающим их, как к мебели. Не более. Настоящий снобизм в полной красе.

У Лейлы чувство личного пространства еще не настолько атрофировалась. Поэтому охранник практически за спиной напрягает. Особенно учитывая щекотливую тему предстоящего разговора. Об этом ей бы хотелось поговорить с отцом наедине. Но если она сейчас начнет выгонять телохранителя — это привлечет излишнее внимание и даже может зародить подозрения. Поэтому Лейла молчит.

Без слов проходит к столу и садится в широкое кресло. По привычке складывает руки на коленях и выпрямляет спину. Ну что ж. Настало время публичной порки. На охранника она больше не смотрит.

— Лейла, мне звонил отец Эдуарда. — начинает мужчина. — Он обеспокоен, почему ты бросила парня в кинозале и даже не предупредила, что уходишь. Что случилось тогда?

— Я просто плохо себя почувствовала, — практически не обманывает девушка.

— Но, все равно, поступать так с сыном одного из наших многоуважаемых партнеров — неправильно.

— Прости, отец.

— Эти слова ты должна будешь сказать не мне. Встреться с ним и объясни свой поступок сама.

Девушка внутренне сжимается. Еще одно свидание с назойливым и явно любящим распускать руки парнем не сулит ничего хорошего, но и ставить отца в неловкое положение не дело. Уже открывает рот, чтобы согласиться, но тут ее совершенно неожиданно опережают.