Сердце для киборга

В душу девушки врывается паника. Неужели он передумал? Неужели вот так и оставит ее? Донельзя возбужденную, с безумно горящими глазами и неутолимой жаждой внутри. Маленькие ладошки мертвой хваткой вцепляются в грубую ткань его армейской куртки.

Но вместо того, чтобы оттолкнуть ее, он, наоборот, притягивает к себе податливое тельце, тащит следом за собой. Щелкает замок двери, и они вваливаются в теплое нутро огромного внедорожника. Падают прямо на заднее сидение.

— Подожди, я отключу видеорегистратор, — говорит он и тянется вперед, слегка просовывается между передними сидениями, продолжая при этом фиксировать ее своими ногами.

Словно она собирается сбежать. Но она не собирается. Тело горит в предвкушении того, что произойдет дальше. А дальше события разворачиваются настолько стремительно, что и захоти она повернуть на попятную — не успела бы.

За каких-то пару минут Лейла оказывается без одежды. Мужчина тоже скидывает куртку, тянет наверх футболку, дергает ремень на брюках. Девушка на некоторое время замирает, разглядывает едва заметный узор на рельефных мышцах груди, тянется и проводит ладошкой по горячей, просто опаляющей ее коже.

— Откуда столько шрамов?

— Дела давно минувших дней.

Он перехватывает ее ладонь, подносит к губам и целует. Долго. Упоительно. Сладко. Так нежно и осторожно, словно она самое драгоценное, что может только быть в этом мире. Что-то невероятно хрупкое, способное рассыпаться на мелкие кусочки от малейшего прикосновения.

В полумраке салона его глаза горят лихорадочным блеском. Скользят по лицу девушки, по ее тонкой шее, зависают на груди, потом опускаются ниже. Она вспыхивает. Пытается свести ноги в непроизвольном защитном жесте. Хотя с чего бы это? Сама ведь на него буквально набросилась. Сама этого хотела. Так чего же теперь смущается?

— Ты просто охрененная, принцесса!

Искреннее восхищение, звучащее в голосе, слегка снимает напряжение, возникшее во время того, как он ее жадно разглядывал. К таким откровенным, полным похоти взглядам она не привыкла. Если до этого ее и хотели другие мужчины, то никогда не делали подобного демонстративно. Все-таки связываться с Каримом Мухтаровичем, или проще говоря отцом Лейлы, желающих пока не находилось.

Губы охранника так неожиданно оказываются на ее шее, что она чуть не вскрикивает. Впрочем, здесь, на пустынной, ночной трассе можно не бояться быть услышанными. Но это лишь добавляет пикантности моменту.

Жадные губы скользят ниже, опускаются к ее груди. Влажный язык касается напряженного соска, и девушка охает. Выгибается в талии и трется промежностью о твердое мужское бедро. Желание острой волной пробегает по телу, спускается по животу и заставляет вытворять нечто пошлое. За что потом, при свете дня, непременно станет очень стыдно.

— Ох! Какая! — мужчина прикусывает вершинку соска, другой сжимает между пальцами. — Любишь когда по жестче? Ты очень плохая девочка. Ведь так?!

Лейла уже ничего не соображает. Огненный ком, растущий внутри, требует выхода. Какого-то облегчения. И интуитивно она понимает, что это облегчение сможет ей принести только он. Этот суровый, грубый мужчина, сейчас возвышающийся над ней горой, придавливающий всей своей массой к кожаному сидению, терзающий ее грудь. Внезапно оказавшуюся невероятно чувствительной.

— И сколько же их было?! Мужиков, которым ты позволяла делать так же?

Глава 13

Вопрос застает врасплох. Так же, как и внезапная злость в до этого довольном урчащем голосе. Сладкая пытка внезапно прекращается.

— Не хочешь ответить?

Сейчас?! Сейчас она хочет только одного, чтобы он продолжил. Но просить об этом невероятно стыдно. Поэтому девушка сжимает губы и не произносит ни слова. Он же воспринимает ее молчание по-своему. Мужские пальцы с силой впиваются в мягкое девичье плечо, но он и сам не замечает, что тем самым причиняет ей боль. Потому что у него внутри сейчас бушует настоящая буря. Хотя, конечно же, на лице не отражается ни единой эмоции.

— Неужели их было так много?!

Легкая усмешка кривит жесткое мужское лицо, а Лейла вздыхает. Как они к этому пришли? А ведь все так хорошо начиналось. Впрочем, так даже лучше. Хмель немного выветривается, и она начинает лучше соображать. Помимо похоти включаются и другие более полезные инстинкты. Например, гордость. Его слова задевают ее за живое. С какой стати она должна перед ним отчитываться. Кто он такой? Простой охранник. А ведь она чуть было с ним не переспала. Какой позор. Подобным Лейла не занималась ни разу в жизни.

Невольно ежится, пытаясь прикрыть обнаженную грудь, свести ноги, но мужчина лишь сильнее вклинивается между ними своим телом. Волна желания отступает так же быстро, как захлестнула до этого. Оставляя за собой только стыд и острое чувство унижения. Почему унижения? Девушка и сама не может понять. Ведь ее никто не принуждал.

— Слезь с меня, немедленно!

— Ты разве забыла, что я говорил? — мужчина наклоняется ниже, буквально замораживая своим взглядом. — Даже если попросишь — уже не смогу остановиться. Раньше надо было думать!

— Это не просьба! Это приказ! — выпаливает зло.