Сердце Девы (СИ)

Кто-то хмыкнул и кашлянул. Я распахнула глаза: на меня беззастенчиво пялился широкоплечий высоченный красавец-брюнет с зелеными глазищами, одетый просто, но изысканно. Из него так и перли жизненная сила и самодовольство. А еще брюнет легонько похлопывал плетью по голенищу сапога. Ну, рабовладелец, прикидывающий, не купить ли новую рабыню.

И выше меня уровнем, так что ничего, кроме имени «Волчара», я о нем не узнала.

«Вступить в диалог?

Отклонить?

Игнорировать?»

— Сгинь! — рявкнула я. Я строптивая.

Волчара склонил голову к правому плечу:

— И не подумаю. Во-первых, ты очень красивая… — мои щеки помимо воли заалели от комплимента. Это он шрамов от зомби не видел. — Во-вторых, мне все равно ничего сквозь воду не видно. А в-третьих, я женат. В реале.

И все равно ведь пялится, скотина. Ситуевина мне напомнила, как вожатые в лагере ночью пошли купаться. Голышом, соответственно. И тут явился начальник с прихлебателем и врубил прожектор. А одежда на другом краю бассейна, а мы голые. Девочки сидели в воде и дрожали. А я не зря читала «Таис Афинскую». Вылезла и с достоинством пошла к одежде. Сломала мужика, прожектор он выключил. А потом долго звал приезжать в лагерь еще. Счаззз, разогнался…

Но тут мне вставать было определенно лениво. А Волк присел на корточки:

— Я к тебе по делу. Я видел, как притащилась ваша компания. Нубы, зато много. А мне как раз помощь нужна.

— Нубов? — оскалилась я. Красавец пожал плечами:

— Тут неподалеку летучий корабль с юга ляснулся. А там есть вещи, которые могут мне пригодиться. Весь остальной лут ваш. И… ты ведь танкуешь? Судя по мечу…

Ну, если стягиваю на себя всех врагов, синяки и шишки, то танкую определенно…

Я величаво кивнула.

— Сделаю тебе отменный доспех.

— Заманчиво, — с ехидцей протянула я.

— По рукам?

— Я должна с остальными посоветоваться.

— Советуйся, — усмехнулся Волчара и ушел. Вот же зараза! Есть ли здесь подвох?

— Это тот Убивающий Домик, — узнав о падении, заметил Анаид.

— С тем ветровеем, что хотел нас в рабство.

— Здорово, что мы не полетели! — выкрикнула Робин непосредственно.

— А то бы уже померли. Интересно, какой здесь штраф за смерть? Понижение в уровне?

Оказалось, никто из наших чаров еще не умирал.

— Надо идти, — сказал Манул. — Этот… Волк нас по левелу выше, но и мы командой чего-то стоим. Да и любопытно, что он ищет там. Но я бы ему не доверял.

— Ага. Идем, но бдим.

И мы пошли сообщать Волку о нашем согласии.

Он сидел у окна внутри таверны и потягивал что-то из высокого стакана, а рядом вилась девица, тема сисек которой была раскрыта процентов на девяносто. Только нижнюю часть оных загораживал корсаж, а гофрированная газовая ленточка блузки скрывала соски. Все остальное было нараспашку. Мужики бы слюной изошли, наблюдайся поблизости. Кроме Волчары. Он цедил пойло, не обращая внимания на ошивания, отирания, прикосновения и тряску интимно-эротическими сегментами тела. То ли нервы у красавца были железными, то ли жена затмевала остальных, то ли вульгарная особь ему не нравилась.

Он даже морщил благородный нос — навязчивая телка вылила на себя целую лавку парфюма.

Зато Робин замерла, восхищенно разглядывая ее платье: желтое, шелковое, с плоеными сборками, пышным хвостом спадающее до лодыжек, а спереди обнажающее ноги выше эротичных подвязок на сетчатых чулках. Копну вороных: то ли нечесаных, то ли специально так уложенных — волос непотребной девки украшал веер в тон платью. Туфли были лаковые на каблуках.

— Эй, Робин!..

— Мне сто лет качаться, чтобы такое сшить, — отмерла лучница, выдавая с восхищенным придыханием. — И еще нужно редкостное лекало, особый шелк из паутины горного паука. И иголка и наперсток Великого мастера.

Вот правильно я избегаю проф — избавляет от жуткого геморроя.

— Она его в магазине на кристаллы купила, для ленивых и богатеньких, — усмехнулся, тоже не падая жертвой чар, Анаид.

— А что, есть такой?

— А то. Мы все тестируем. Нам даже пробные кристаллы в банк положили на нехилую сумму.

Робин оживилась:

— А где?

— В столице точно есть. А тут — не знаю.

Разбитная бабень, заметив, что Волку пофигу ее прелести, собиралась, было, переключиться на нас. Но, с первого взгляда оценив низкую платежеспособность, заколебалась. С другой стороны, лапочка Манул и перспективный маг… Она зыркнула из-под челки:

— Поставьте бедной женщине стаканчик…

Робин выразительно фыркнула. Руша, восседающая у охотницы на плече, грозно встопорщила перья.

— Я бедная, несчастная, одинокая, никому не нужная… Никто меня в патьку не берет. Ну как так жить?

— Отвянь, Надья. В патьку ее не берут, — пробасил Волк. — Зачем тебе патька, когда все монстры от тебя на километр разбегаются или дохнут на корню?

— Она непись или живая? — спросила я.

— Я живая! — Надья возмущенно дернула головой. — Нубы!

И отвернулась к стойке, всей спиной демонстрируя праведное возмущение нашей черствостью и беспринципностью.

— Ну как, подумали? — спросил Волк. — Там много вкусного!

— Подумали, — и я добавила его в группу.

Отправились мы к месту крушения, когда солнце едва всходило, окрашивая туман золотом, а роса на траве была обильной и ледяной.