Сердце беглеца

Отбросив в сторону седло и попону, Тайри начал гладить шею серого. А потом, все еще шепча что-то лошади на ухо, он вскочил на спину животного. На какой-то момент жеребец завел уши назад, ноздри его раздулись, вся его фигура выражала подозрительность и сомнение, но Тайри снова заговорил с ним, стараясь успокоить его мягкими и нежными словами и ласковым прикосновением рук, и после нескольких не очень вдохновенных прыжков жеребец остановился и стоял спокойно, прядая ушами.

Спешившись, Тайри сначала провел лошадь по загону в одну, потом в другую сторону. И снова, уже без усилий, вскочил на спину жеребца. Снова спешился. Потом, будто он делал это ежедневно и долгие годы, вновь оседлал серого и вскочил в седло. И жеребец стоял так спокойно, будто всю жизнь ходил под седлом.

– Хотите испытать его, мэм?

Испуганная Рэйчел вышла из своего укрытия.

– Откуда вы узнали, что я здесь?

– По запаху. Так хотите на нем проехаться?

– На этом упрямце? Нет, благодарю.

– Он не упрямец, – сказал Тайри, похлопывая жеребца по шее. – С ним просто плохо обращались, но теперь он будет слушаться. Вот увидите. Несколько добрых слов, не слишком резкие движения поводьев, и он будет нежен и послушен, как ваша собственная кобылка.

– Как жаль, что это не срабатывает, когда речь идет о людях, – сурово заметила Рэйчел.

– Полагаю, вы имеете в виду меня, – сказал Тайри раздраженно.

– Совершенно верно.

Спешившись, Тайри вывел жеребца из загона. Остановившись возле Рэйчел, он язвительно улыбнулся.

– Возможно, это и сработало бы, – предположил он. – Почему бы вам не попытаться быть со мной милой хотя бы несколько дней и посмотреть, что из этого выйдет.

– Я и так мила с вами! – огрызнулась Рэйчел.

– Да, – согласился Тайри, тихонько посмеиваясь. – И в самом деле милы. И говорите так нежно и ласково.

Рэйчел почувствовала, что краснеет. Он снова дразнил ее и старался рассердить. И, черт бы его побрал, ему это удавалось. Сжав руки в кулаки, она глубоко втянула воздух, решив, что на этот раз не будет вступать с Тайри в пререкания.

Нежно улыбаясь, она склонила голову и потянулась к жеребцу.

– Что вы ему говорили?

– Не знаю, – ответил Тайри, пожимая плечами. – Так разговаривают с лошадьми апачи.

– И это, безусловно, действует.

– Да, всегда.

Его глаза смотрели прямо на нее и, казалось, старались вызвать к жизни какое-то чувство, что-то внушить, потом его взгляд переместился на нежные всхолмления под желтой блузкой, затем опустился ниже, на бедра.

– Как жаль, что это не помогает в отношении женщин.

– Полагаю, вы имеете в виду меня? – повторила его слова Рэйчел.

Она хотела, чтобы ее реплика прозвучала легко и дразняще, но из ее уст послышался только напряженный шепот. Выражение желтых глаз Тайри так действовало на нее, что с ней начинали твориться какие-то странные вещи: ее вдруг обдавало жаром, будто жидкий огонь разливался по телу, и она видела, как медленная улыбка зарождается в углах его рта. Почему он так нагло, вызывающе красив, мысленно сетовала она. И почему ее сердце вело себя так странно каждый раз, когда он оказывался поблизости? Улыбка Клинта не производила на нее столь магического действия, не пробуждала в ее теле никаких откликов, и поцелуи его не заставляли Рэйчел задыхаться и томиться по новым ласкам.

– Именно вас, – тихо шепнул Тайри.

В течение какого-то выпавшего из потока времени мгновения они смотрели друг на друга, и пространство между ними заполнялось жаром. Рэйчел не сводила глаз с мужчины, стоящего рядом с жеребцом. Он был надменным и самоуверенным, таким чертовски самоуверенным! Он напоминал ей индейцев, живших в горах. Он был подобно ветру свободен, дик и смертельно опасен. И все же нечто в нем привлекало ее, искушало заглянуть в глубину его сердца и души и узнать, что же он такое на самом деле. Ее разум говорил ей, что он именно то, чем кажется: безжалостный убийца, человек, готовый не дрогнув погасить человеческую жизнь. Но в глубине души Рэйчел знала, что не все так просто. Она видела проявления нежной и благородной натуры, когда он считал, что за ним никто не наблюдает. Видела, как его смуглые сильные руки нежно гладили волосы Эми. Видела, как он спас птенчика из когтей голодной кошки. Да и ей самой пришлось испытать его нежность в каньоне Сансет.

Тайри склонил голову набок, одна его черная бровь вопросительно поднялась, уж слишком долгим и внимательным был взгляд Рэйчел. О чем она думает? Какие сумасбродные мысли бродят в этой хорошенькой головке? Что бы она сделала, если бы он обнял ее тонкую талию и запечатлел поцелуй на этих восхитительных губах? Закричала бы? Снова дала ему пощечину? Убежала в дом? Или признала, что тоже хочет его, и возвратила бы ему поцелуй?

Как бы читая его мысли, Рэйчел отступила на шаг, скрестив руки на груди.

– Так апачи разговаривают с лошадьми? – сказала она, рассеивая своим вопросом чары, окутавшие их и лишившие дара речи. – А где вы научились их языку?

– От индейцев Мескалеро. Некоторое время я жил с ними.