Сердце Аспида: Жена поневоле

Нет бы промолчать! А он приблизился, судя по шагам. На столик рядом со мной поднос водрузил, а в следующий миг сдёрнул с меня одеяло. Уж чего-чего, а этого не ожидала. Ладно бы немного край отогнул, а вот так… Хоп, и я перед ним обнажённая!

— Ай, — взвизгнула, попытавшись руками прикрыться.

Аспид с такой улыбкой за мной следил, блуждая по телу лукавым взглядом, что сгорала на месте.

Подушку схватила, да Дамир проворно отобрал, и прочь швырнул. Только она шлёпнулась на пол, я следующую схватила, но он и её откинул. И уже больше не отстранился — меня за руку к себе подтянул, поцеловал жадно.

— Я тебе завтрак принёс, — тихо, чуть шершаво обронил, — а ты первее мой аппетит разыграла, — и вновь поцеловал, жадно хапнув мои губы, да меня под себя подминая.

Ох, Великая Лада, не ведаю, почему он меня так пьянил, но отказать ему уже не могла.

От поцелуев его голову вело, в теле что-то бурлило и пульсировало. Жарко, душно, волнительно — и вот уже по ним ёрзала. Во мне нечто нечеловеческое рождалось.

Не могла это быть я — дикая, голодная и сладострастная. Такая развратная, дерзкая… Не могла, но была! Стонала, молила, требовала, целовала, ласкала и помирала, когда он меня брал…

Ежели так всегда близость происходит, то понятно людей, уважающих это дело. Только страшно познать подобные чувства — изматываешься от любви, иссыхаешь, а всё равно ещё хочется…

А может дело в нас? В том, что между нами? Аспид молвил — сердце у нас одно, вот и притягивались половины.

Тогда что с нами будет, ежели половины опять разлучить?

Я дремала, когда эта мысль протаранила патоку мыслей о нас с мужем и вызвала нешуточный страх. А я и думать о том не желала!

Зажмурилась, набежавшее слёзы скрывая, и теснее к Дамиру придвинулась. Он задышал глубже, явно мои сомнения учуяв, но промолчал, лишь крепче обняв.

Из постели почти не выбирались, нам даже поесть в комнатку приносили. Прислужницы глаз от пола не поднимали, дабы не смущать, а мне уже было не так неудобно. Почему-то привычно было и как само собой разумеющеюся.

К вечеру прибыли дети Клавдия, Аспид собрал наши закупки, сыр, виноград, вино.

Хозяин суетился рядом, страшась выказать неуважение и не гостеприимство.

— Стой, — уже хорошо понимала, это слово. Клавдий затараторил на своём, меня за руку придержав. Что-то крикнул мимо, и из межкомнатной арки Идея с прислужником появилась, у каждого по паре небольших деревянных котомок. В них земля и… ростки.

— Виноград. Четыре сорта, — перевёл Аспид. — Тебе на пробу у нас посадить. Ежели погода соблаговолит и будет тепло, как здесь, можешь высадить сразу на улице, а ежели нет, тогда до весны лучше дома подержать…

Дали нам ещё подробные советы, что и как делать, но я — то понимала — Дамир придумал. С его подачи Клавдий подарок сделал. Только мужу говорила о желании дома виноград посадить.

И за это благодарна ему была. Услышал, не забыл.

Домой к ночи добрались. Уставшие, но довольные, и с этих пор… счастье моё стало невероятно полным. Дамир внимательный, обходительный… И даже Варварушка вскоре оттаяла к Аспиду. Микула вовсе к нему с самого начала был расположен.

Так и зажили…

В любви, мире, согласии.

Лишь изредка Дамир ворчал, что корысти ради я с ним так мила. Что только из-за путешествий к нему потеплела.

— Всё так, — улыбалась тихо. — Именно это путь к моему сердцу для него открыло. А ещё учёба… — кою не бросала. Наоборот с большей жадностью требовала ещё и ещё.

Аспид нарочито хмурился, но шутку принимал.

Каждую неделю-две Дамир меня куда-нибудь вывозил.

Рим! Побывала на гладиаторских боях в амфитеатре Колизей. Не прониклась их жизнью и обычаями. «Хлеба и зрелищ» оказалось не для меня.

У нас в княжестве состязания богатырей и воев тоже проходили, но не насмерть ведь! Не так жестоко, кроваво, беспощадно.

Не увидала в этом красоты и мужественности, вздрагивала от разящих ударов, мутило, когда кровь брезжила, обмирала, когда тушками тела падали… потому и не досмотрела.

Куда больше сердцу приглянулся сам амфитеатр, как строение, фонтаны Рима, ярмарка и цирковые представления.

В Египте над пирамидами кружили.

Внутрь не заводил, но показал сфинкса и рассказал о богах Египта, о мумиях и загробном мире. О проклятиях и сокровищах. О рабах и войнах…

В Аравии в пустыне было непривычно: днём — жара убивала, а ночью от холода тело до костей стыло. И народ до жути пугал. Обычаями и отношением к женщинам. Даже у нас мягче к бабам относились. Уважали, как-никак, дом в порядке держали, детей рождали, мужей обихаживали. А в этой дикой стране, этот дикий народ… Всё было моему сердцу чуждо. Они коней почитали больше женщин, при том, что жён у них могло быть больше одной.

Гарем!

И все безмолвные, в паранджу завёрнутые.

Уж не ведаю, что Аспида с вождём тех земель не поделил, но покидали пустыню и оазис, где племя остановилось, спешно.

Лишь неделей погодя муж нехотя признался, что наглец за меня верблюдов предложили и даже чемпиона-коня.

— Мало предложил? — невинно пошутила.

Дамир как-то странно на меня глянул и промолчал. И уже ночью ко мне не притронулся.