Сердца трех

   Ей то хорошо. Она теперь в нирване. А что ему делать? В руках боевой тесак, которым только деревья валить и террористов резать. Да что там резать? Их таким куском стали рубить можно.

  Так. Похоже, не только Лиса приняла дозу. Из  прибрежных камышей показалась стройная фигура в тельняшке и голубом берете. Улыбчивая физиономия лучилась доброжелательством и искренним сочувствием. И Стрелок узнал его. Никогда ранее не видел, но узнал. Серёга  Шафран. Младший сержант. Родом из маленького села из-под Перми. За ним шёл серьёзный татарин из Томска. Ринат Ватхуртдинов. Самый серьёзный парень во взводе и вечная точка прикола для остальных. Ну, любили они его поддевать. Нравилась им его реакция. То, как он хватается за нож, как становится в стойку, как его и без того узкие глаза, становятся злобными щёлочками. И его смех, когда он отходит. Искренний. Восточный. Натуральный. Без спеси и хамства. За татарином шёл Боря Шульга – одессит и весельчак. Любитель девушек во всем их разнообразии и тот  ещё Казанова, несмотря на свой животик и плоскую мордашку. Тарзан вышагивал величественно, держа на ремне ПК, как обычный «калаш». Гигант и силач. Перечить ему боялись даже полковники из штаба. Он не отличался особым интеллектом, но досконально знал маркировку «свой - чужой». И стоило взводному сказать «чужой», Тарзана остановить могла только смерть. Сирота из Львова, он видел жизнь без прикрас, и мир делил на два лагеря – свои и чужие.  И ещё, и ещё…. Двадцать восемь человек с разными судьбами и местом рождения вышли на берег.  Окружили парня. Его уже не пугали их полупрозрачные фигуры и  потрёпанная амуниция. У многих виднелись бинты на руках и ногах, но лица лучились задором и добротой.  И все были при оружии. В тельняшках и голубых беретах. Десантура.

  К Стрелку подошёл Айболит. Сухонький ботаник из Новосибирска. Доходяга с руками пианиста, ставившего в тупик профессуру из Склифа и Мечникова. Его прикосновение к плечу навевало спокойствие. Именно он был символом Бессмертных в Афгане. Он вытягивал ребят из тех далей, когда костлявая уже щелкала зубами. Его спокойствие легло и на Стрелка. Парня уже не смущали фигуры полупрозрачных парней вокруг. Он знал, что вытянет Лису из лап смерти. Чего бы ему это не стоило. И брата. И Крис. Они живы. Он знает. Чтобы не говорила Лиса.

  Последним из зарослей камыша показался Кречет. Откуда Стрелок о них все знает, он даже не задумывался. Он просто знал. И Кречета узнал сразу. Тот полз по земле. Одна нога отсутствовала до колена, вторая почти полностью. Левая рука оканчивалась культей. Половина лица испещрена шрамами от шрапнели или чего-то похожего и взбугрилась уродливыми язвами. Но вот глаза. Глаза пугали больше, чем туши элитников. Глаза человека, который не остановится, даже если умрёт. Он все равно дотянется до твоего горла. И эти глаза говорили, что он так же бросится на пулемёт или гранату, прикрывая тех, кто не должен умирать.  Он так и сделал…  дважды.

  Стрелок глянул на нож в своих руках. Руки дрожали и не от страха. Было плохо. Энергия вытекала из тела, теряясь где-то вдали. Но он должен…

  Да. Должен! Кречет кивнул, подтягивая культи ног под себя. И никак иначе. На плечо легла полупрозрачная рука Айболита, на его плечо легла рука Тарзана. Мгновением позже все Бессмертные стали цепочкой. И последним, за уцелевшую руку татарин Ватхуртдинов взял своего взводного Кречета.

  Он должен. Он сможет. Бессмертные с ним. Они смогли. И Лисёнок их боевая сестра. Бессмертные умирают, но своих не бросают. Никогда. Так было, так есть, так будет.

                                                                  **** Крис****

  Мутик поедал глазами их добычу. У него давно не хватало споранов на хорошую девочку. Все, что он мог себе позволить, это крокодила, кое-как прикрытого тряпочками и замазанного толстым слоем штукатурки. Мутик считал себя крутым рейнджером, грозой всех мёртвых и живых. И что с того, что он состоял в банде отморозков и всеми ненавидимых ренегатов? Они никому ничего не должны. Они хозяева жизни и берут то, что хотят. Они хищники в этой пищевой цепочке. Они… додумать он не успел. Грузовик тряхнуло на ухабах стаба. Асфальт в таких местах совсем никакой, потому в кузове тентового КРАЗа подкидывало, как на пиндосских горках, не жалея потрохов честных людей. Тело их добычи так же подкинуло и с глухим стуком приложило о доски кузова. Но девчонка даже не вздохнула. О том, что она жива, говорил лишь редкий пульс и бешеная температура. Ее регулярно поливали водой и даже поставили капельницу из живчика и ещё какой-то мути. Мутик плохо разбирался в этой медицинской мути. А все, что он не понимает, это такая муть. За что его так и прозвали. Мути было вокруг столько, что Мутик только и мог, что возмущаться ее количеству.

  - Привал. – Раздался снаружи голос Спид-дозы. – Выгружайтесь, олени. Обед.

Спид-доза та ещё сука. И ни грамма не уважает крутых рейдеров. Мутик поморщился. Убил бы суку. После такой тряски есть не хотелось. Желудок побывал как в районе пяток, так и где-то в затылке. Его больше волновала девушка, лежащая на полу кузова. Красивая.