Сердца и медведь (СИ)

— Угу… и уже два сердца вытащил. Причём первое достал, когда в теме ещё не был! — заметила Оля.

— Ну нет в жизни справедливости, — широко улыбнулся Денис. — Смирись уже!

— Могила — это заброшка, где произошла какая-нибудь трагедия, — наконец, пояснила Оля. — Как правило, в результате этой трагедии место и осталось заброшенным, но это тоже не абсолютное правило. Попадаются старинные жертвенники, где регулярно кого-то убивали. А забрасывали их после того, как умирал сам культ.

— Так понимаю, в заброшках сердец нет? — спросил я.

— Говорят как раз, что есть! — ответила Оля, — причём очень ценные. Но добраться до них невозможно. Могилы охраняют стражи.

— Эти создания чувствуют хантеров, — добавил Денис, — на обычных людей, за редким исключением, они не реагируют.

— А если бы я не знал, что я медведь? — спросил я. — Они бы отреагировали?

— Сложно сказать… — ответила Оля. — Но на твоём месте я бы рисковать не стала…

— Ладно, — согласился я, — значит, сидим на попах ровно.

Оля отвернулась, перевернулась на спину и, опёршись на локти, стала наблюдать за морем, где было полно купающихся.

— Ненавижу безденежье… — тихо произнесла она.

— Эй! — мягко сказал я, — мы при деньгах. Это не безденежье.

— Ещё больше ненавижу иждивенчество! — добавила она. — В детстве это больше всего бесило, когда понимаешь, что родители на мели, а помочь ничем не можешь… я хотела даже в автомойку пойти работать, договорилась уже. Хорошо хоть мама прознала и вовремя мозги вправила…

— Ничего. Выберемся из передряги — придумаем что-нибудь… — сказал я, хотя у меня совершенно не было представления, как именно мы будем выбираться.

Получается, своим вмешательством я ребят доходов лишил… правда, спас их от неприятностей одновременно — но компенсирует ли одно другое? Я не был в этом так уж уверен.

Окунувшись, мы снова расположились на полотенцах. Денис отошёл куда-то за закусками — я заранее распределил, между нами, наличные на карманные расходы.

— Когда умер отец, маме очень тяжело приходилось… она привыкла сидеть дома, и совершенно не умела зарабатывать деньги, — сказал я.

Оля приподняла голову, посмотрела на меня, но промолчала. Понятия не имею, почему я вдруг решил выговориться. Об этом периоде своей жизни я не рассказывал никому. Даже Пашка знал далеко не всё. А теперь вдруг показалось уместным.

— Чтобы пережить время до первой зарплаты, после расходов на похороны, мы составили список того, что можно было бы продать через «Авито», — продолжал я, — собрали все более-менее годные вещи… книги… мебель… у меня была одна игрушка. Медведь мягкий. Толком даже не помню, когда она появилась — кажется, мы тогда гостили у дедушки с бабушкой, на Волге, когда они ещё жили были. Я совсем мелкий был, года три-четыре. С тех пор он был со мной постоянно. Защищал меня от разных ночных страхов…

— Ты продал старую мягкую игрушку? — с сомнением в голосе спросила Оля. — Это же копейки были, да?.. стоило ли оно того?

— Знаешь, странное дело — но все эти годы медведь выглядел как новенький, — я пожал плечами. — Видимо, сделан был очень хорошо. Да и вообще, в магазинах таких не найти, я пробовал искать похожих… в общем, выручить удалось за него довольно много. Тысяч десять. Хорошо хоть я настоял, чтобы поставить нормальную цену. И потом: выбор был невелик — если бы мы не собрали чего-то на жизнь, пришлось продавать бы машину. А мне отец её оставил, специально в завещании указав. Понимаешь? Подарок отца посмертный. И детская игрушка…

Я вздохнул. Мне казалось, что за прошедшее время чувство утраты притупилось. Я научился жить взрослой жизнью. А теперь вдруг подкатил непрошенный колючий комок. Вспомнились те ночи в тепле, под одеялом, когда можно было носом зарыться в густую шерсть, чувствуя защиту…

— Мне очень жаль… — сказала Ольга.

Я посмотрел ей в глаза. Ей действительно было жаль. И от этого стало немного полегче.

— Ты… не пробовал его выкупить? — Спросила она.

— Возможности не было, — вздохнул я. — Какое-то время я сохранял переписку, чтобы контакт покупателя не потерять. А потом он аккаунт удалил…

Глава 14 Предложение

Через пару дней спокойной курортной жизни мы поехали на Розу Хутор, в горы. Оля была против, считала это ненужными расходами, но я настоял. Раз уж жизнь повернулась так, что возникла возможность посмотреть на наследие Олимпиады — глупо останавливаться на полпути.

Приятная дорога, несколько тоннелей и мостов — и вот мы в городке, расположенным по обе стороны быстрой горной речки. Тут было похоже на Европу, как я её себе представлял в детстве: аккуратные и красивые домики, цветы и зелень, магазинчики, кафешки, хорошо одетые люди… даже пахло тут как-то по-особенному. Деньгами и стабильностью.

Я припарковался на многоуровневом паркинге, и мы пошли гулять.

— Представь, как тут будет красиво, когда всё это будет заброшено! — сказала Оля мечтательно.

Я чуть кофе не поперхнулся.

— Почему ты думаешь, что кто-то это оставит? — спросил я.

— Всё оставляют. Рано или поздно. В мире нет ничего вечного.

— Некоторые города живут тысячелетиями! Вспомни про Рим, — возразил я.