Сердечная отрава

Вита прильнула к Арсению, ее рука забралась к нему под простыню. А когда Катька вышла из парилки, она уже сидела на нем, коленями обжав его бедра.

Катька вышла к ним голышом, но интереса не проявила. Глянула мельком, тяжело опустилась на скамейку, закрыла глаза и шумно выдохнула, как будто дух испустила.

Арсений внимательно смотрел на нее. Лицо у бабы красное, возможно, давление поднялось. Нельзя, говорят, париться на пьяную голову… Но, и это не исключено, Катька всего лишь изображала немощность.

Арсений взглядом попросил Виту, та все поняла, слезла с него, поправила на нем простыню.

— А мы тебя ждем, — сказал он.

Катька распахнула глаза и с сожалением глянула на него. Она, конечно, не против тройничка, но сейчас никак.

— На троих сообразить, — пояснил Арсений.

— Нет! — Катька скривилась и отвернула от него голову.

— А нам можно?

— Да сколько угодно!

— А не отравимся? — спросил он.

Катька неожиданно резко повернула к нему голову, возмущенно зыркнула из-под бровей.

— Ты чего?

— Ну, мало ли. — Арсений смотрел на нее, не отрывая глаз.

— Бутылка запечатана была.

— А чего ты оправдываешься?

— Я оправдываюсь?!

Катька занервничала, заметно протрезвела, даже язык перестал заплетаться.

— А разве нет?

— Нет!

— Я тебя чем-то обидел?

— Ты думаешь, глупости не обижают?

— Обижают, — кивнул Арсений, подавая Катьке наполненную рюмку. — Давай мириться!

— Ну, хорошо…

Катька взяла рюмку, поставила ее на стол.

— Что хорошо?

— Ну, я тебя прощаю.

— А выпить?

— Да не могу что-то. — Катька приложила руку к груди, как будто для того, чтобы сдержать рвотный позыв.

— А ты через не могу.

— Не могу через не могу.

— Я с тебя ржу, — совсем не весело сказала Вита. — Через ржу не могу.

— Не смешно, — огрызнулась Катька.

— Совсем не смешно. Если коньяк паленый.

— Да не паленый! Нормальный коньяк!

— Тогда пей! — потребовала Вита.

— Не буду!

Вита поднялась, подошла к подружке, села рядом и вдруг с силой обхватила рукой ее шею. Катька попыталась вырваться, но лишь усложнила свое положение. Вита оказалась у нее за спиной, сжимая захват у нее на шее. Арсению оставалось только взять рюмку с коньяком и влить его в рот жертве, в которую внезапно превратился палач.

Катька вовремя осознала всю безнадежность своего положения.

— Ну, хорошо, хорошо!.. — прохрипела она.

— Паленый коньяк? — спросил Арсений, продолжая держать рюмку в руке.

— Клофелин там.

— Зачем? — ослабляя захват, спросила Вита.

— Ну, чтобы вы заснули… Мне деньги нужны…

— Какие деньги?

— Ну, которые Глеб тебе дал… Только не говори, что он их тебе не давал…

— И все? — спросил Арсений, с хищной иронией глядя на Катьку.

— И все! — кивнула она.

— Ну, клофелин — это не страшно. Проспишься, завтра будешь как огурчик.

Он снова взял рюмку со стола.

— У меня аллергия на клофелин! — мотнула головой Катька. — Мне нельзя, сдохнуть могу!

— Проверим.

Арсений надавил пальцами ей на щеки, заставляя открыть рот.

— Там не клофелин!

— А что?

— Я не знаю! Но если выпьешь, то все.

— За твое здоровье!

Арсений незаметно вылил коньяк на пол, надавил пальцами на щеки жертвы, открывая Катьке рот, поднес пустую рюмку к ее губам. Она в ужасе замотала головой, но это не помешало Арсению перевернуть рюмку у нее во рту.

— Что, страшно? — спросил он, отпуская жертву.

— Да я не хотела! — разрыдалась Катька.

Арсений снова наполнил рюмку.

— Кто меня заказал? — спросил он.

— Говори, сука! — потребовала Вита.

— Глеб! — простонала Катька.

— Зачем?

— Не знаю!

— А меня зачем? — спросила Вита.

— Да не знаю!

— Врешь, тварь! На мое место хочешь! В моем доме!..

Вита со всей силы сжала руку, Катька стала задыхаться, Арсению пришлось вмешаться.

— Я так больше не буду!

Катька плакала навзрыд, как маленькая девочка, провинившаяся перед родителями.

— Ты идиотка? — спросила Вита.

— Ну простите меня!

Арсений пожал плечами. Не было у него никакого желания убивать эту дуру безмозглую. А вот с Глебом он бы хотел поговорить жестко.

— Первый коньяк чистый был? — спросил он, легонько щелкнув по горлышку бутылки.

— Да.

— Чтобы в доверие войти, да?.. А потом Джек появился. Он тоже на Глеба работает?

— Да нет, просто под ногами путается… Лучше бы он меня увез… — Катька снова разрыдалась.

— К Глебу?

— Вообще!

— Как Глеба найти?

— Не знаю. Он сам звонит, сам приходит…

Арсений выразительно посмотрел на Виту, та угрюмо кивнула, подтверждая сказанное. Она сама не имела выхода на Глеба.

— Когда он должен позвонить?

— Не знаю.

— А телефон где?

— Ну, в сумочке…

Сумочка висела в предбаннике, Арсений заглянул в нее, нашел смартфон с надгрызенным яблоком и просмотрел список входящих звонков. Абонент под грифом «Неизвестный номер» звонил Мальцевой в районе одиннадцати утра, в этот момент она как раз находилась на пути к цели. И вчера был звонок, и позавчера. На всякий случай нажал на вызов, но неизвестный номер не отозвался.

Арсений вернулся к столу, сел на скамью, шлепнул телефоном по ладони.

— Будем ждать, — сказал он, глядя на Катьку.

Вита по-прежнему держала ее за шею, не желая отпускать.

— Я, правда, не хотела! — захныкала Мальцева.

— Поможешь взять Глеба, отпустим.

— Ну, в принципе, я знаю человека, который может помочь.