Сердечная отрава

— Шишак меня убьет, — вздохнул Родик, поднимая голову, чтобы остановить кровотечение.

— Не успеет! — зло глядя на соплю, сказал Казимир.

— Я же все сказал! — растерянно глянул на него пленник.

— Еще не все!

Родик назвал деревню, в которой находился дом. Ему развязали руки, и он даже криво набросал схему расположения. Но Казимиру этого было мало.

— Кто такой Котел, знаешь? — спросил он, снова угрожая ключом.

— Ну, слышал…

— Как вы с ним договорились? Через кого?

— Не знаю.

— Что ты не знаешь?

— Ну, через кого…

— Но договорились?

— Ну, Шишак что-то говорил…

— Что говорил?

— Ну, что вы слинять должны, и Ширмана оставить.

— Куда слинять?

— Да не знаю…

— А кто нас должен был замочить?.. Кто за нами поехал?

— Ну, Люгер… Со своей группой…

— А кто на Охотном ряду Ширмана провалил? Кого там завалили? Тоже ваших?

— Ну да… Шишак говорил… — вздохнул Родик.

— Что Шишак говорил? — поторопил Казимир.

— Ну, что вас без вариантов замочат, а вы Валька завалили… И меня завалите, да?

— А посмотрим, куда ты нас выведешь. — Казимир тряхнул бумажкой, на которой пленник изобразил схему подъезда к дому.

Он злился, думая о чем-то нехорошем, желваки на его скулах нервно вздувались. Арсений догадывался, что его беспокоит. Котел продал их с потрохами, а это значило, что под ними больше не было надежной опоры. И как им теперь быть?

Дом находился на окраине деревни. Ворота высокие, железные, а забор обычный — штакетник. Во дворе стоит черный «Паджеро».

До вечера еще далеко, стемнеет нескоро, а в доме, наверное, Сирена. Тяжело у Арсения было на сердце.

— А параллельная улица есть? — глядя на схему, спросил Казимир.

Таковая имелась, но застроена она была только наполовину. А нужный им дом огородом выходил как раз на пустырь.

А здание старое, вместо огорода — сад. Деревья еще даже не всю листву скинули.

Вдоль бокового забора тянулся малинник, под его прикрытием Арсений, Казимир и Шмель подкрались к дому. Родика оставили в машине, связав его по рукам и ногам и намертво заткнув рот.

Из дома вышел двухметрового роста мужичина с крупной головой на мощной шее. На плече у него висел «Узи» с глушителем. Амбал о чем-то глубоко задумался, направляясь к дощатому сортиру. Но не настолько, чтобы не заметить неладное…

Пистолет сработал почти бесшумно. Под звук лязгнувшего затвора пуля должна была сразу поставить точку в жизни сортирного мыслителя. Она вошла точно в переносицу. Человек упал, но умирать почему-то никак не хотел. Смотрел куда-то в небо, шевелил губами и конвульсивно дергал ногой.

— Да сдохни же ты! — Подскочивший вплотную Казимир сделал сразу два контрольных выстрела.

Арсений в это время на всех парах летел к дому. Дверь распахнулась перед самым его носом; на порог с сигаретой в зубах выходил высокий худощавый парень с широкой переносицей, с узкими ноздрями. Арсений мог завалить его выстрелом в лоб, но ударил головой в лицо, как он это ловко умел. А выстрелить нужно было в человека, который целился в него из глубины дома.

Глава 6

Арсений заметил опасное движение только в последний момент перед выстрелом. Поэтому не успел. Пуля попала в левую половину груди, от удара перехватило дыхание и остановилось сердце. Хорошо, что Казимир успел выстрелить, иначе прилетела бы вторая, возможно, в голову.

Арсений упал на пол, от удара тело встряхнуло, и сердце снова заработало. Но жуткая боль осталась. Ощущение было такое, словно в грудь вбивали тупую железнодорожную рельсу.

Казимир не стал останавливаться, он пошел дальше. Шмель занялся худощавым. Сквозь пелену в глазах Арсений видел, как он связывает его.

— Сейчас, братан, сейчас! — быстро приговаривал он, посматривая на Арсения краем глаза.

— Да не надо, нормально все.

Расстегнув полупальто, Арсений провел пальцами по бронежилету, нащупал дырку в первом тканевом слое и вмятину в кевларовом полотне. Но самой пули не было, видно, вывалилась куда-то под куртку, не сумев пробить броню. Он поднялся, восстановил дыхание и отправился за Казимиром.

Ширман и Сирена лежали на одной кровати: их привязали друг другу, спина к спине. И у него рот заклеен пластырем, и у нее.

— Не хило устроились, да? — ухмыльнулся Казимир.

Арсений вынул нож, выщелкнул лезвие, разрезал веревки. Он торопился избавить Сирену от Ширмана. Затем он осторожно снял пластырь с ее рта. Зато с Ширманом не церемонился — сорвал наклейку резко, больно.

— Я знала, что ты придешь.

Сирена потянулась к Арсению, будто собиралась обнять, но ее качнуло, и она врезалась плечом в его грудь. Ему показалось, будто вскрыли грудную клетку, настолько было больно.

— Ну, чего стоим? — спросил Казимир. — Уходим!

Шмель топтался на веранде, на полу сжался связанный пленник. Казимир оторопело глянул на одного, на другого.

— Это еще что? — удивленно спросил он.

— Ну, связал…

— И на хрена нам это счастье?

— А что с ним делать?

— Грузи себе на шею и неси.

— Я что, похож на верблюда?

— Тогда держи! — Казимир протянул Шмелю свой пистолет.

— Э-э, — замялся тот.

— Ну!