Сердечная отрава

— Это я так решил. — Арсений смотрел на Казимира без вызова, но твердо, непоколебимо.

Никакая сила не заставит его причинить зло этой чудесной девушке. Даже если она вовсе не ангел, как о ней ему хотелось думать…

Казимир кивнул, давая понять, что уважает позицию Арсения. И, насмешливо глянув на Ширмана, спросил:

— А почему Сирена?

— Как это почему?

— Ну, имя какое-то странное.

— Но это имя. А не кличка… У нас так не принято…

— По кличкам не принято?

— Нет.

— Где это у вас? У воспитанных людей?.. А мы, значит, невоспитанные? — нахраписто спросил Казимир.

Но Ширман выдержал его взгляд и даже ответил.

— Ну, ты же обращаешься ко мне на «ты». А я, как минимум, на десять лет старше тебя.

Казимир вытянул губы трубочкой, исподлобья глядя на Ширмана. Наконец, усмехнулся, раскрыл пакет, заглянул внутрь, вытащил батон колбасы и булку хлеба. И снова поднял глаза на Ширмана.

— Жрать будете, Давид Яковлевич?

Арсений вставил штекер в розетку, но холодильник заработал не сразу. Подумал немного, только тогда включился. Холодильник давно не мыли, из него воняло, но это не помешало им с Казимиром загрузить его продуктами.

На столе уже ничего не было, когда появилась Сирена. В костюме, в домашних тапочках. Она молчала, но за нее говорила ее милая, слегка застенчивая улыбка.

Она принюхалась и, нахмурив брови, подошла к холодильнику. Открыла его, поморщилась, но вместе с тем и улыбнулась, приложив пальцы к вискам. С иронией изобразила весь ужас положения.

— У нас тут немного грязно, — сказал Казимир.

Сирена удивленно глянула на него.

— Немного?! Давайте-ка отсюда!

Она махнула рукой, прогоняя с кухни всех, но Арсений остался. Здесь ему не грозило копаться в чьем-то грязном белье, а с едой возиться не зазорно.

Он вытащил продукты, Сирена взялась за тряпку. Арсений улыбнулся, глядя на нее.

— Что не так? — Она игриво и в то же время застенчиво улыбнулась ему в ответ.

— Да как-то не смотришься ты с этим… — Он взял ее за руку, провел пальцами по внешней стороне ладони, а затем решительно забрал тряпку.

— А с чем я смотрюсь?

— С белой пушистой кошечкой в руках… С шерстью горностая, — немного подумав, добавил он.

— Почему горностая? — Сирена с интересом посмотрела на него.

— Потому что у королей горностай. Белый, с темными пятнами…

— На репутации?

— Почему на репутации?

— На моей репутации нет пятен.

Сирена снова всего лишь растянула губы, но Арсений услышал ее смех — тихий, а вместе с тем звонкий как ручеек. Она вырвала у него тряпку, взяла кастрюлю с водой и принялась мыть холодильник. Она вроде бы и не торопилась, но дело горело в ее руках, работа спорилась.

— Зачем тебе все это? — спросил он.

— Зачем это мне? — Она сделала упор на последнем слове. — Я думала, это нужно всем.

— От грязи еще никто не умер.

— Ты в этом уверен?

Сирена не смотрела на него, чтобы не отвлекаться от чистки.

— Ну, я же выжил…

— Это ты о чем?

— О дизентерии… В Афгане мы всей ротой дри… животами мучились…

А еще в Афгане Арсений мог заболеть желтухой — там с этим запросто. Но ему повезло, отделался одной дизентерией. Правда, намучился изрядно, поддон выбивало так, что желудок мог выскочить наружу вместе с легкими.

— Ты в Афгане был? — Сирена лишь на мгновение задержала на нем взгляд.

— Да пришлось…

— Мама, наверное, сильное переживала.

— Мама ничего не знала.

— Как это так?

— Мама и меня не знала. И я ее не знал. Детдомовский я… Плохой.

— Почему плохой?

— Потому что сидел. Два года. За драку.

— Драться ты умеешь, — не отрываясь от холодильника, кивнула Сирена.

— И еще я бандит.

Она положила тряпку, повернулась к нему и посмотрела, что называется, в лоб.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Я хочу, чтобы ты все обо мне знала. — Он смотрел ей прямо в глаза.

— Зачем?

Вопрос этот, казалось, она задала не только ему, но и самой себе. Она хотела знать, насколько ей нужен Арсений… Или не нужен вовсе.

— Я твой персональный ангел-хранитель. Ты должна все обо мне знать.

— Падший ангел?

Сирена не пыталась его обидеть, она всего лишь мило пошутила.

— Но я хочу подняться.

Арсений не хотел становиться бандитом — просто у него не было другого выбора. Зона поставила крест на его биографии: на нормальную работу не брали, а грузчиком он и сам быть не хотел. Да даже и грузчиком, честно говоря, с его-то судимостью брали неохотно. Зато в бригаду к Шахтеру взяли без разговоров, потому как рекомендация лагерная была. Сошелся там он с одним… Костика убили полгода назад. Нарвался на каких-то крутых, качнул права, его прямо на месте и завалили. Был разбор, Арсению пришлось замочить там одного… Но это уже другая история… Или часть его бандитской истории, конец которой будет где-нибудь на дне могилы. Если он, конечно, не остановится.

А остановить его могла только Сирена. Только ради нее он готов был сейчас на все.

— Труд облагораживает человека, — сказала она.

Потом вручила Арсению тряпку, а затем, приподнявшись на носочках, поцеловала его в щеку. Не чмокнула, а именно поцеловала, губами прилипнув к щеке на целую секунду.

— Дружеский поцелуй, — уточнила она.