Серая Орда

— Отдохни до утра, — возразил Алексий. — Отоспись, вымойся в бане, одежду смени. А завтра и отправляйся. Дело серьёзное. Но зря не подставляйся. И монахов не трогай, они мне там нужны. В Москву колдуна, коль изловишь, пусть другие тащат. Василий тут ватагу одну приручил, вот им и передашь. И наведи там порядок, узнай, откуда в Мещеру сведения просочились, да сочилку эту прикрой.

— Сокол… — задумался Алексий и вдруг вспомнил. — А это не тот ли чародей, что лет тридцать назад по северу с Каликой бродил? Будто врата они там искали, райские что ли…

Монах пожал плечами. Алексий отпустил его и вызвал печатника. Тот не промедлил явиться.

— Пахомий завтра на Старицу отправляется. Эту ватагу свою ему перепоручи. Нашлось для неё дело. Посмотрим, на что годны твои разбойнички.

Печатник кивнул.

— И вот что, Василий, — добавил Алексий. — Хотел подождать, но другие дела заедают, так что кончать надо. Найди мне Евлампия, инока нашего. Быстро найди, но тихо. И сюда тащи. Есть у меня к нему разговор. Ох, пожалеет псово отродье, что на свет родился.

— А что, сильно провинился монах? — подобострастно спросил Василий.

— За такие провинности самое малое на кол сажают, — ухмыльнулся Алексий. — Доносит он, тварь, на нас кому-то. Но ты не говори ему ничего. Я сам скажу. Сам и узнаю, кому доносит. Появилась у меня догадка.

* * *

Рыжий вернулся домой, когда солнце уже перевалило за полдень. Настя возилась на огороде, и он взялся за починку кровли. Запас дранок наколол заранее, а теперь полез на крышу заменять подгнившие дощечки новыми. Работалось в охотку. Не большой из него мастер, но дощечки ложились ровно, одна к одной. Загляденье. Редкая работа в последнее время такое удовольствие доставляла.

Не успел он сделать и половины намеченного, как увидел спускающегося в овраг Евлампия. Не узнать монаха, с его неуклюжей походкой, даже издалека было невозможно. Предчувствуя недоброе, Рыжий поспешил вниз и перехватил нежданного гостя у ворот.

Догадка подтвердилась. Евлампий выглядел не просто взволнованным, он был в ужасе. Его трясло. Едва перебравшись через порог, монах грузно плюхнулся на лавку.

Рыжему с трудом удавалось вытягивать из него слова. То и дело сбиваясь, монах пересказал подслушанный разговор и особенно ту часть, что касалась разоблачения. Сам Евлампий считал, что ему только чудом удалось выбраться из монастыря незамеченным. Рыжий же в чудеса верил мало и подумал о другом. Он сразу заподозрил в действиях викария хитрость. Хотел бы Алексий схватить Евлампия, так сделал бы это без труда и не откладывая. Но он промедлил. И дал монаху уйти. Уяснив эту простую мысль, Рыжий уселся возле окна и больше ни на миг не выпускал из виду оврага. Даже подробности разговора Алексия с одним из своих воинов он теперь слушал вполуха. Ещё будет время во всём разобраться.

— Ты как нашёл меня? — спросил он, заранее зная ответ.

— В корчме тебя не оказалось, — сказал монах. — Да мы на этот час и не договаривались. Но прелестная хозяйка объяснила, как найти твой дом и указала дорогу. Она зачем-то вывела меня из корчмы другим ходом.

— Умная женщина, — чмокнул губами Рыжий. — Считай, через её мудрость, да осторожность, ты, глядишь, и живым останешься. Не забудь отблагодарить, при случае…

И вот они показались. Три тени замерли на краю оврага, перекинулись словом и решительно принялись спускаться. Трое монахов точь-в-точь такие, каких описывали хозяева постоялых дворов, и каких видел он сам. Вспомнив, что даже Заруба сладил только с одним из чёрных воинов, да и то с великим трудом, Рыжий отнюдь не загорелся желанием встретиться с ними лицом к лицу. Он подтащил Евлампия к окну и сказал:

— Смотри. Они следили за тобой.

Может, зря сказал. Монах и без того трусил сверх меры, а тут вовсе рассудок начал терять.

— Что теперь будет? — заныл он. — Ты обещал, что выручишь меня. Наврал! А теперь вместе с тобой в пыточной висеть буду на крюке. О-о…

— Не скули! — оборвал Рыжий, собираясь с мыслями.

В стороне послышался свист. На него отозвались с окраины выселок. Соседи предупреждали друг друга о незваных гостях.

Овраг был достаточно глубок, чтобы задержать чернецов. Время ещё оставалось, но не так, чтобы много. Рыжий сложил в сумку всё наличное серебро, затем, достав из короба что-то из одежды, бросил монаху:

— На-ка переоденься. А то с твоей рясой нас быстро приметят.

Пока тот, путаясь, менял одежду, Рыжий выскочил в соседнюю комнату.

— Собирайся, надо сматываться! — крикнул он хозяйке.

Настя посмотрела на него как на дурного и возразила:

— Тебе надо. Ты и сматывайся.

Рыжий опешил.

— А чего ты хотел? — пожала она плечами. — Тебе со мной хорошо было? Вот и я не жалуюсь. Давай на этом и поладим. Я в твои дела нос не совала, кого ты там зацепил не ведаю, нечего мне и драпать…

На споры и уговоры времени не оставалось, да Настя и не отличалась уступчивостью.

— Ну, прощай, коли так, — вздохнул Рыжий.

— Ладно. Беги уж.

Настя обняла его, поцеловала. А когда он повернулся спиной, перекрестила.