Серая мышь на тропе войны

— Я предпочитаю вас в качестве хозяйки дома, чем Аскерову или ей подобных.

— А за это — вдвойне спасибо! — я улыбнулась ей в ответ и неожиданно для самой себя быстрым движением чмокнула в щеку. А потом побежала наверх.

С папкой в руке я долго стояла перед дверью спальни моего мужа, не решаясь войти. Вдох, выдох, все же нажала на ручку и юркнула внутрь. Почувствовала себя осквернительницей храма, по меньшей мере. Огляделась. Спальня была просто роскошной. Раньше я тут не была и думала, что у меня самая красивая комната в доме, но эта превосходила мою в несколько раз. Большая, светлая, с огромной кроватью и витиеватыми лампами по бокам изголовья. Само изголовье кожаное, словно спинка дивана, а тумбочки и основание кровати — из лакированного дерева в полосочку… Картина с белыми пантерами над кроватью. Импозантный шкаф с зеркалом посередине. Ковер, гладкий и пушистый одновременно…

Какая красивая спальня! Я вздохнула — уже который раз за день — и осторожно положила папку на темное покрывало. Эх, как бы мне хотелось быть хозяйкой в этой спальне, а не только в доме… Получится ли когда-нибудь? Что если Вадим никогда меня не полюбит и не впустит в свою жизнь, в свою спальню?

До приезда мужа я сидела в комнате и пыталась читать «Остров сокровищ». Но пираты никак не желали чинно делать то, что им положено, а бегали по моей голове и дергали себя за волосы с воплями: «Зачем? Зачем?» Я слышала, как стучат двери, как муж поднимается по лестнице, а потом, когда он вошел в спальню, чтобы переодеться, мое сердце замерло на несколько долгих секунд. Ну… Ну? Ну! Когда же уже…

Он ворвался ко мне без стука, встал напротив, взмахнув ворохом снимков, и гневно рявкнул:

— Это ты! Я знаю, что это ты!

Ой-ой-ой! Вот и началось… Злой какой… Отпираться бессмысленно, ведь он не спрашивает, а утверждает.

Поднявшись и отложив книгу, я поправила полы кружевного пеньюара и тихо сказала:

— Ну, я.

— С какого перепоя ты следила за Галиной? С какого перепоя мне показала эти фото?

Я уставилась в пол. А что ответить? Пока нечего. Да и так все ясно, разве нет?

— Может быть, ты забыла условия нашего брачного договора?! Там написано черным по белому: не лезть в мою личную жизнь! А я никогда не скрывал, что у меня есть женщина!

— Что же вы на ней не женились? — тихо спросила я. Вадим снова рявкнул:

— Не твое дело!

— Мое.

Я посмотрела ему в глаза — серые, но уже не теплые, не ласковые, а холодные, как арктические льды. Страшно-то как… А все равно сказала упрямо:

— Я ваша жена, и все ваши дела прямо или косвенно меня касаются.

Выражение глаз напротив стало удивленным. Он выдохнул сквозь зубы и процедил:

— Ишь… А ты не так проста, как хотела себя преподнести! Наивная маленькая девочка, которая приехала в большой город и так быстро научилась быть стервой!

— Чего это я стерва… — растерянно пробормотала, наморщив лоб. — Я еще живая…

— Короче, Васса! Чего ты хочешь? — резко оборвал меня Вадим. — Слона на ферму? Больше денег? Чего? Я же правильно понял, это своеобразный шантаж?

— Неправильно, — я мотнула головой. — Она опасная женщина, я хотела вас предупредить об этом. И вообще… Не нужны мне ваши деньги! Мне нужны… вы.

Он поморщился:

— Перестань, мы же договаривались. Ты симпатичная девочка, но шантажом ты меня не получишь!

— Да какой к лешему шантаж?! — зло бросила я. — Вы что, совсем ничего не понимаете? Я люблю вас, а вы…

И даже рот прикрыла рукой, осознав, что сделала. Я первой призналась ему в любви… Ну вот как так можно, Васса? Дура я, дура…

Отвернувшись, зажмурилась и стиснула зубы. Семеновичская порода снова рвалась на свободу. Даже кулаки сжала, так захотелось кого-то стукнуть: или его, или себя… А потом разжала, потрясла тихонечко. Не надо так, не надо… Ну призналась, ну Бог с ним. Что же теперь будет?

— Дорогая моя, это все издержки твоего юного возраста, — странным тоном произнес Вадим. — Прекрати следить за мной и за Галиной. Все это тебя не касается. Выполняй условия договора, и все будет хорошо.

— Значит, вам все равно, что она спит с другими мужчинами? — обернулась я. — Все равно, что обманывает вас? Или, может быть, вы об этом знали и не были против?

Он прикрыл глаза веками, потер лоб, потом сказал устало:

— Не знал. Не выставляй меня старым развратником.

— Тогда… Вы же перестанете с ней встречаться? — весь мой запал куда-то пропал, мне стало даже стыдно, что я могла подозревать Вадима в таких вещах. Я глянула робко, шагнула к нему, тронула за рукав халата:

— Скажите, что перестанете… Иначе я не успокоюсь.

— А что ты будешь делать, а? — вдруг снова рявкнул Вадим. — Будешь лезть ко мне в постель, как все эти дуры? Я думал, что от тебя такой подлянки ожидать не стоит! Думал, ты умная и разумная девочка, что ты понимаешь, блин, все!

— Я понимаю…

Злой. Как сказала Лариса, харизматичный. Такой… Настоящий мужчина! И он мой муж по закону… Каким бы ни был брачный контракт.

— А раз понимаешь, уймись. Уймись, наконец, занимайся своими делами, а в мои не суйся, ясно?