Серая гора

Они уселись на ящики и в старые шезлонги под деревом на лужайке перед домом. Саманту не стали представлять Джесси, и тот полностью ее игнорировал. Это был ворчливый неопрятный мужчина, выглядевший гораздо старше своих шестидесяти лет: зубов во рту у него почти не осталось, лицо бороздили глубокие морщины — следствия тяжелой жизни и постоянной угрюмости, которая читалась на его физиономии. Вик проверил воду из колодца Маккивера, и результаты, как и предполагалось, оказались плачевны. Вода была загрязнена ЛОК — летучими органическими компонентами, в состав которых входили такие ядовитые вещества, как винилхлорид, трихлорэтилен, ртуть, свинец и дюжины разных других вредных соединений. Вик терпеливо объяснял старику, что значат эти мудреные слова. Суть Джесси уловил. Понял не только то, что эту воду опасно пить, но и что она не пригодна ни для чего другого, и точка. Ни для готовки, ни для умывания, ни для чистки зубов, ни для мытья посуды или стирки. Ни для чего. Джесси рассказал, что они начали пить привозную воду еще пятнадцать лет назад, а вот для мытья, купания, стирки и уборки дома использовали колодезную. Первым умер его сын — от рака пищеварительного тракта.

Донован включил диктофон и поставил его на пластиковый контейнер от молока. Непринужденно и сочувственно он на протяжении целого часа расспрашивал Джесси об истории его семьи, о том, как рак погубил почти всех его близких. Вик слушал, курил и время от времени тоже задавал вопросы. История эта звучала удручающе, от нее сжималось сердце, но Джесси рассказывал ее как-то просто и буднично, без особых эмоций. Слишком уж много несчастий выпало на его долю, и душа загрубела.

— Хочу, чтоб и вы поучаствовали в нашем процессе, мистер Маккивер, — сказал Донован, выключив диктофон. — Мы собираемся подать в федеральный суд на фирму «Крулл майнинг». Думаю, сможем доказать, что они вывалили в ваш пруд целое море отходов, а ведь должны были бы знать, что вредные вещества просачиваются и загрязняют подземные источники.

Джесси сидел, опершись подбородком о трость, и, похоже, дремал.

— Да никакой суд их уже не вернет. Все на том свете.

— Это верно, но они не должны были умереть! Пруд с отходами убил их, и люди, которым он принадлежит, должны за это заплатить.

— Сколько?

— Обещать ничего не могу, но мы предъявим компании иск на миллионы долларов. Вы не единственный пострадавший, мистер Маккивер. На это дело подписались свыше тридцати семей, живущих здесь, в долине Хаммер, они согласны выступить в суде. У всех есть погибшие от рака за последние десять лет родственники.

Джесси сплюнул, вытер губы рукавом и сказал:

— Слышал о вас. Тут у нас в долине много идет разговоров. Одни хотят судиться, другие жуть до чего боятся этой угольной компании. Пусть даже она отсюда и ушла. И я не знаю, что делать, честно. Так вам и скажу. Просто не знаю, как будет лучше.

— Ладно, подумайте. Но обещайте мне одну вещь: если решите выступить в суде, звоните только мне, а не какому-то другому адвокату. Я работаю над этим делом вот уже три года, но мы еще не подавали ни одного иска. Мне очень нужен такой сторонник, как вы, мистер Маккивер.

Старик согласился хорошенько все обдумать, а Донован обещал заехать к нему недели через две. Когда они отъезжали, Джесси сидел под деревом в тени, собака прибежала и уселась рядом с ним. Они долго молчали, потом Саманта спросила:

— Как же вы получили документы, если до сих пор не подавали иска?

— А я и не говорил, что у нас есть документы, — немного обиженно ответил Донован.

— Было проведено несколько исследований Агентством по защите окружающей среды, — вставил Вик. — Ну и другими агентствами тоже. Полным-полно разных бумаг.

— И в АЗОС видели эти документы с удручающими результатами? — спросила она.

Мужчины смотрели как-то неуверенно.

— Не все, — коротко ответил Вик.

И снова повисло молчание. Они свернули на гравиевую дорогу, машина, слегка подпрыгивая, проехала по ней примерно с милю.

— Ну а когда вы собираетесь подать иск? — спросила Саманта.

— Скоро, — ответил Донован.

— Но если я собираюсь работать на вас, то хотелось бы все же какой-то определенности, вы как считаете?

Донован не ответил. Они свернули во двор перед старым трейлером и припарковались за грязной машиной без дисков на колесах и с бампером, прикрученным проволокой.

— А здесь у нас кто? — спросила Саманта.

— Долли Свейни, — ответил Донован. — Ее муж умер от рака печени два года назад на сорок втором году жизни.

— Она тоже ваша клиентка?

— Пока нет, — сказал Донован, открывая дверцу.

На крыльце со сломанными ступеньками появилась Долли Свейни — огромная грузная женщина в просторном грязном халате, спадавшем почти до босых ступней.

— Думаю, мне лучше подождать в машине, — произнесла Саманта.

Они пошли перекусить в единственное в Роквилле заведение — душное маленькое кафе, где в воздухе витал запах прогорклого жира. Официантка поставила на столик три бокала воды со льдом; до них никто не дотронулся. Вместо этого они заказали диетическую содовую в бутылках и сандвичи. Поблизости никого не было, и Саманта решила продолжить.