Серафим Саровский

Труд стал впоследствии эталоном в части датировки основных этапов биографии отца Серафима. Это первое «Сказание» брали за основу все последующие биографы старца, расширяя в основном богословский раздел жизнеописания, а даты перекочевывали из издания в издание без попыток их анализа. О курском периоде жизни подвижника рассказывалось очень кратко. Так же поверхностно о мирской жизни старца рассказывали и последующие биографы: иеромонах Георгий (Вырапаев), Авель (Ванюков) и Иоасаф (Толстошеев; в схиме Серафим).

Следует отметить, что иеромонах Иоасаф в своем «Сказании о подвигах и событиях жизни старца Серафима, иеромонаха, пустынника и затворника Саровской пустыни», опубликованном в 1877 году, подытожил сведения о семье подвижника и высказал суждение по поводу собирания таких сведений, ставшее мнением большинства агиографов: «Отец его… назывался Исидором; имя матери было Агафия, — фамилия их Мошнины. Кроме Прохора они имели сына Алексея, который года на полтора или на два был старше Прохора; но неизвестно, были ли у них еще другия дети, и есть ли теперь в Курске потомки Мошниных. Впрочем, и знать об этом излишне; праведник сам уклонялся от воспоминания о своих родственниках и говорил, что для земных родных он мертвец»^{2}.

Настоящие изыскания по выявлению подробностей родословия преподобного были предприняты накануне торжественного прославления старца в лике святых Русской православной церкви в 1903 году. Естественно, что в роли исследователей выступили и его земляки, уроженцы Курска Анатолий Алексеевич Танков, Григорий Николаевич Бочаров и Сергей Николаевич Булгаков, родом из соседней Орловской губернии. Были привлечены и устные предания и, как часто бывает, они подверглись изменениям по прихоти рассказчиков. Главным источником сведений послужили архивы Курской духовной консистории и Курской казенной палаты. Опубликованные материалы позволили составить первоначальную родословную таблицу, состоявшую из представителей как мужской, так и женской линии, она включала 37 имен и являлась до настоящего момента основополагающим документом для современных биографов преподобного Серафима.

«За смертию его (Прохора Мошнина. — В. С.) племянника — Семена Алексеевича и жены его Натальи Ивановны, погребенных причтом Преображенской города Курска церкви — перваго в 1863 г. и второй в 1861 г., и за поступлением в 1885 г. и 1887 г. в монашество его внучек, из Машинных — родной семьи преподобнаго Серафима никого не осталось»^{3}. Вывод был сделан Бочаровым более ста лет назад в мае 1906 года на общем собрании Курской губернской ученой архивной комиссии. Но, как показали современные исследования, указанный племянник и внучатые племянницы являются не последними представителями семьи преподобного Серафима. Такой вывод можно сделать и в отношении двоюродного родства. Утверждать это позволяют последние архивные находки.

Глава первая КУРСК

Древний Курск

История Курска насчитывает свыше тысячи лет. Первое письменное упоминание о нем обнаружено в «Житии Феодосия Печерского». Нестор-летописец в своем повествовании о жизни «Первоначальника» монашества на Руси преподобного Феодосия рассказывает, как еще мальчиком будущий подвижник вместе с родителями приехал в Курск. Произошло это в начале XI века. На этот момент Курск представлял собой сформировавшийся город-крепость, в котором были православные храмы, рынок, хлебопекарня, кузницы, гончарные мастерские. Город, населенный славянскими «северскими» племенами, управлялся «властелином» — князем или его наместником. Важнейшей задачей жителей являлась охрана восточных границ Киевской Руси от воинственных кочевников — хазар, печенегов, половцев.

В конце IX века у славян появился гончарный круг, что подтверждало становление государственной власти на Руси. Археологические раскопки свидетельствуют об изготовлении на гончарном круге посуды и о курской крепости. Среди находок домонгольского периода, выставленных в краеведческом музее, поражает своими размерами многоведерный сосуд, выкопанный на месте древнего укрепления^{4}. Для изготовления такого «горшка» мастер должен был обладать уникальными способностями. На основе гончарного ремесла развилось и кирпичное дело. В черте города обнаружены скопления плинфы — древнерусского кирпича, строительного материала для церквей и княжеских хором. Среди находок археологов следует отметить пряслица — грузики, облегчавшие женский труд при прядении; стеклянные витые браслеты, украшавшие горожанок; цилиндрические железные замки для лавок и амбаров — что свидетельствовало о развитой торговле.