Сэр Троглодит

Но уйти им не суждено было. Следующий шторм неполной командой они уже сдюжить не смогли. Затонуло их судно, один только этот и спасся.– Рассказчик приник к очередному кувшину, отдышался и, посмотрев на меня, серьезно сказал: – Думаешь, я тюльку травлю? Ракушки на уши клею? А для чего, ты думаешь, два галеона в порту продовольствием загружаются да вербовщики по третьему разу злачные места прочесывают? Солдат для высадки и разведки набирают. С этой дракой среди благородных, кому трон задницей греть, опытных воинов никто не даст, самим нужны. А вот отребья не жалко. Сдохнут – туда и дорога. Главное, чтобы остров от демонов очистили. Служители Создателя четырех братьев своих для этого дела отряжают. Это я не просто так тебе говорю. Братуха у меня есть на «Звезде Конкисты», он и шепнул. Они аккурат сопровождать пойдут.

…Познакомились мы с амбалом при самых обыденных обстоятельствах. Я зашел в припортовый кабак промочить горло свежим холодненьким пивом, что при осенней жаре в этих южных краях – блаженство неземное, а Кребино ввалился с толпой таких же, может, чуть помельче, «троллей». У них как раз случился перерыв, вот они и спешили перевести дух да пивка глотнуть бочонок-другой. Кабатчик забыл предупредить о том, что полностью свободный стол в углу заведения в это время обычно занимает артель портовых амбалов, а может, нарочно не сказал. Публику хотел бесплатно повеселить. Тем не менее Кребино спокойно прошел в угол. Его рука привычно потянулась, чтобы сгрести за ворот незваного гостя, то есть меня, но сжала всего лишь воздух. Правда, воздух не простой, а пропитанный ароматами кухни и свежего пива. С удивлением посмотрев на пустой кулак и на меня, отсевшего на шаг влево, он повторил попытку. Результат был тот же. В этот раз я вернулся на прежнее место. В глазах амбала вместо ярости я увидел детское любопытство и азарт. Когда еще несколько попыток не принесли ему удачи, он расхохотался, попытался хлопнуть меня по плечу, промазал, сел на скамью рядом и с восхищением сказал:

– Ну и верток же ты, точно обезьянка капитана Грумероса.– Его товарищи одобрительно загудели и стали рассаживаться на лавки вокруг стола. Сравнение с этим животным прозвучало так искренне и доброжелательно, что ничего обидного для себя я в этой фразе не усмотрел.

Больше никто не пытался вышвырнуть меня с насиженного места, и после кивка Кребино артель приняла незнакомца в моем лице в свою компанию. Пара баек и веселых историй, подкрепленных бочонком доброго пива, сделали меня в светском обществе портовой элиты совсем своим. Благо в славном городе Лиссаго моя внешность никого не удивляла и не заставляла морщиться, поскольку встречались здесь личности самые экзотические, в сравнении с внешностью которых мое лицо – эталон утонченного аристократизма. Для прогулок я наряжался в старую, еще из Барска, одежду, аккуратно заштопанную и выстиранную в замке Азильяроса. До этого использовать ее не приходилось – Мирасель столько всего накупила, что у меня в багаже хранилась пара ни разу даже не надеванных костюмов. Шпагу я оставлял в особняке, где остановилась сеньорита, и брал с собой только кинжал да несколько метательных ножей, которые прятал под одеждой. Таким образом, выглядел я небогатым наемником-простолюдином, судя по небольшому акценту, то ли с севера Конкисты, то ли с юга Галлитии.

Две недели мы в этом городе, а я все не могу насмотреться на океан и корабли. Думал даже, не заразился ли я от некоторых друзей из Барска, бредивших морями, океанами, экзотическими странами, пальмами, попугаями и знойными красотками. Они, наслушавшись нашего географа и начитавшись романов (не тренировкой единой жив барс, ничто человеческое ему не чуждо), прямо спать не могли, все обсуждали достоинства кораблей с прямым, косым или комбинированным парусным вооружением. Я не прислушивался к их горячим спорам, чтобы не засорять мозги бейдевиндами, бакштагами, шпангоутами и прочими такелажами. Для меня тогда все это не представляло никакого интереса. Другое дело – лес, где каждая былинка – живая. Войди, проникнись, стань его частью, и такая мощь тебе будет дарована, такое счастье, восторг и здоровье, какое не найдешь более нигде в мире. Но мнение мое переменилось, когда я увидел океан воочию, а не на картинке в книге. Так и застыл холодцом в миске, пораженный его величием, мощью и, на миг показалось, огромной нечеловеческой мудростью.