Сэр Невпопад из Ниоткуда

– Невпопад! – чеканя слова, произнёс он. – Тот, кто начисто лишён чести и совести, в ситуации вроде твоей нынешней наверняка замыслил бы бегство. Я не утверждаю, что тебе совершенно чужды понятия, которые я упомянул, но если это так, советую от планов побега отказаться раз и навсегда. Я из-за тебя, похоже, очутился в скверной ситуации, и ты обязан делить со мной все тяготы этого положения. Попробуй только ускользнуть... Я тебя отыщу, не сомневайся. И тогда уж ты от меня получишь по заслугам.

Не в первый раз слышал я подобную угрозу. И снова не мог не подивиться тому, что люди, не питавшие ко мне ни малейшей привязанности и нисколько не жаждавшие находиться в моём обществе, готовы были разбиться в пух и прах, лишь бы только я оставался в поле их зрения.

Следующим же утром я стал свидетелем того, как отчаянно Умбреж пытался восстановить свою порушенную репутацию слабоумного старца. Поднявшись, по своему обыкновению, очень поздно, он ввалился в большой зал крепости, где рыцари, многие из которых мучились похмельем после ночного пиршества, мирно поглощали свой обед, и с порога воззвал к ним:

– Замечательный денёк для нашего турнира, не так ли, милорды? Когда же мы начнём?

Хитрый старик хотел всем внушить, что из памяти у него успели уже выскользнуть события минувшего дня. Рыцарей, впрочем, повергло в смущение не только это, но и восторг, который Умбреж выразил по поводу погоды: небо было свинцовым, с самого утра задул ледяной северный ветер, косой дождь моросил не переставая, и турнирное поле уподобилось болоту. На все заверения, что турнир прошёл вчера и не кто иной, как он, оказался победителем, старик отвечал смущённо-недоверчивой улыбкой и лишь головой покачивал. Вот такими средствами стремился он восстановить статус-кво, и я от души надеялся, что усилия его окажутся ненапрасными. Ну, разве что у нескольких особо недоверчивых рыцарей и придворных останутся в душе смутные подозрения на его счёт.

Что же до меня самого...

Вечером, выйдя из конюшни, я носом к носу столкнулся с великаном-воином, меня поджидавшим. Прежде я ни разу его не встречал, так что, скорей всего, это был наёмник. Грудь у него была точно бочонок, лоб довольно низкий, но тем не менее к разряду идиотов отнести его было никак нельзя, в чём я вскоре с большим сожалением и убедился.

– Ты будешь Невпопад? – строго спросил он меня.

– Нет, – не раздумывая, ответил я.

– Меня предупредили, что ты хитрая бестия. Что ж, пошли. – Он повернулся и зашагал в сторону площадки, где оруженосцы совершенствовали свои боевые навыки. Я, снедаемый любопытством, старался от него не отставать.

Великан вооружился тупым тренировочным мечом, протянул мне второй такой же и встал в стойку.

– Делай как я!

И вот тогда-то, в глубокой тишине, под покровом ночи я впервые сподобился заняться тем, чему другие оруженосцы посвящали изрядную часть каждого из своих дней, проведённых на королевской службе. С той поры несколько месяцев кряду я ежевечерне учился владеть мечом под руководством наставника-великана. Этот таинственный воин неизменно являлся в крепость после наступления темноты, днём я ни разу его не видел. Он почти со мной не говорил, только замечания делал, если у меня что-нибудь не получалось. Ни одной похвалы я из его уст не слыхал. Полагаю, его нанял сэр Умбреж, который сразу же после турнира решил для себя, что отныне ему надо быть готовым ко всему и что я вследствие этого должен уметь в случае необходимости защитить на поле боя и себя, и его.

Меня не покидала надежда, что эта предосторожность старика окажется излишней.

Но, как вы легко можете догадаться, прав был Умбреж, а не я.

12

Вышеописанные события, любезный читатель, как я в своё время и обещал, переносят нас в самое начало моего повествования. Тем, кто успел позабыть, напомню: став невольным виновником смерти сэра Грэнитца по прозвищу Гранит, я, как мне казалось, ловко выкрутился из создавшейся ситуации и сумел избежать справедливого возмездия за это деяние. Выставил себя, так сказать, в наилучшем виде, вследствие чего король, уходя из покоев убиенного рыцаря, изрёк:

– Я намерен поручить тебе выполнение весьма важной и опасной миссии. Явишься через час в мои личные покои.

Эти слова зловещим эхом отдавались у меня в ушах на протяжении всего того недолгого времени, пока я собирал свои нехитрые пожитки и связывал их в узелок, чтобы незамедлительно покинуть королевскую резиденцию.

Тело сэра Грэнитца уже вовсю готовили к погребению, и я имел все основания рассчитывать, что когда будет совершаться этот печальный обряд, я окажусь на весьма и весьма приличном расстоянии от всех его участников, включая усопшего.