СЕПАР

Стоит отметить, что хоть Луганск и носит гордый статус областного центра, немалую его часть занимает частный сектор, островки которого периодически встречаются даже в центре. Не говоря уж о периферии, которая буквально опоясывает город сельским обручем. А один из районов – Каменнобродский так вообще полностью из него состоит. В нем я родился и вырос, так что могу в принципе считать себя сельским жителем, поскольку наш Камброд по сути – большая деревня. Правда, с небольшой спецификой. Луганск взял свое начало именно отсюда, когда Екатерина II в конце 18 века решила построить здесь пушечный завод. Основной строительной силой, как полагается, стали заключенные. Годы идут, а более дешевой рабочей силы, чем зэки, так и не придумали. В прошлом веке в этой гонке их было потеснили китайцы, но быстро одумались. Ну а тогда про китайцев и слыхом не слыхивали, так что на одном берегу реки Лугань возникла колония-поселение, а на другом – завод. А поскольку мосты тогда, как и китайцы, тоже были явлением нечастым в наших краях, то до работы строители добирались через реку вброд по насыпанным в неглубоком месте камням. Отсюда и пошло название района. И, повинуясь сложившейся традиции, именно в Камброде впоследствии оседала львиная доля отпущенных на волю сидельцев. Может, свежий воздух им климатил, может, глубоко укоренившееся зоновское сообщество – остается только догадываться. Но факт остается фактом – моими соседями на улице были бывшие зэки. Преимущественно политические, вышедшие по амнистиям в 70-80-е годы, после смягчения коммунистического режима. Все они были люди семейные. Один разводил голубей. Второй тренировал овчарок для клуба служебного собаководства, в чем я ему активно помогал. Третий работал водителем на автобусе, ездящем по маршруту из нашего района до центра. И когда у нас ломался телевизор, мама с бабушкой бегали к ним смотреть «Рабыню Изауру». А их дочку одно время пророчили мне в невесты. Из всего этого соседства я вынес для себя любовь к голубиному супу, немецким овчаркам и возможность на шару кататься в центр. А главное – понимание того, что зона не всегда делает людей хуже. И что человек, смотревший на мир из-за решетки, порою человечней и добрей, чем тот, кто подобного опыта был лишен. Хотя бы потому, что знает, каково это. С соседской дочкой у нас, правда, не сложилось. Видимо, по причине того, что нам было по 8-9 лет, и демонстрация друг другу разницы между тем, как мальчики и девочки справляют нужду, не способствовала укреплению отношений. Сложилось с дочкой других соседей и в более зрелом возрасте. Но это совершенно другая история.

Мои размышления были прерваны донесшимися до слуха негромкими голосами. Кто-то ходил по зданию, и это были не сторожа. Значит, снова пожаловали гости. Жаль, а то я уже было расслабился. Мозг принялся анализировать ситуацию. Если ищут меня, а скорее всего так и есть, то прятаться нет смысла. Это наш сексот наверняка сдал, что я здесь. Так что будут искать, пока не найдут. И тогда мне уже несдобровать. Придется выходить. Я взял фонарик и не спеша потопал на первый этаж, где сходу наткнулся на двух осетин из числа приезжавших ранее. Далее последовала короткая мизансцена: я вопросительно смотрел на них, они, не особо удивившись – на меня.

– Сказали, ты уехал, – прервал молчание один из них.

– Я сказал так говорить.

Осетины, уже зная, что я обосновался в подвале, молча обошли меня и направились вниз по лестнице. Я побрел за ними. Зашли в помещение, бегло осмотрелись. Один кивнул на доску с хронологией обстрелов:

– Зачем пишешь это?

– Чтобы понять, когда безопасно на улицу выходить, – спокойно ответил я.

А сам прикинул, что такую стенографию могут легко принять за разведывательную деятельность. Хреново. Я как-то не рассчитывал тут на подобных гостей. Но что сделано – то сделано. Нужно сохранять самообладание.

– Может, ты укроповский диверсант? – хитро улыбаясь, спросил всё тот же осетин.

– А тут тайна военная написана? – спокойно парировал я.

Мой ответ вопросом на вопрос его, видимо, удовлетворил. Но, как оказалось, у него были на меня другие планы. Осетин глянул еще раз на доску и продолжил:

– У тебя здесь машины в гараже стоят хорошие… Мерседес, Хаммер.

– Стоят, – скрывать очевидное не было смысла.

– А ключи где? – продолжал допрос осетин.

– Если бы были ключи, то стояли бы они тут? – копируя его ухмылку и тон голоса, ответил я опять вопросом на вопрос.

Психология – интересная штука. Где-то я прочитал, что если копировать собеседника, только не явно, а так, чтоб он этого не понял, то можно расположить его к себе.

Осетин помолчал, видимо, прикидывая, что делать дальше. Мои аргументы либо счел убедительными, либо сделал вид, что счел. После недолгой паузы он сделал максимально дружелюбное выражение лица и продолжил:

– Клык их хочет. Заберёт. Можем спрятать. Договоримся.

Говорил он с ярко выраженным кавказским акцентом, и было понятно, что ввиду скудного владения русским лексиконом ему приходится говорить короткими фразами и подбирать слова.