Сентименталь

Герр Кнопп, которого мы оставили раненным; мой господин, ставший жертвой коварного удара; фрау Эльза, вынужденная во второй раз пережить похищение с еще большими последствиями. Судьба всех этих людей волновала меня, но все же сильнее был страх перед зверем, встреченным нами. Клаус фон Дирк назвал эту сущность Великим Сентименталем, хотя я думал, что это сам Сатана. Он читал мое сердце, как открытую книгу и, более того, он писал в нем так, будто имел на то право.

Когда ворота усадьбы возникли перед нами, то я так резко осадил лошадь, что едва не свалился с нее.

— Открывайте! Открывайте! — кричали мы наперебой, а взволнованные слуги суетились, не понимая, что от них требуется.

Наконец кто-то догадался, что они не понимают немецкого, и перевел на арабский. Тотчас же один из слуг поспешил к дому, но это было уже лишним. Услышав шум, к нам спешил Хасим Руфди.

— Что случилось? — произнес он, не удивляясь нашему визиту.

Я быстро пересказал ему произошедшие события и заметил, как загорелое лицо купца побледнело.

— Мой брат, — произнес он сокрушенно. — Мой брат, каких демонов ты выпустил?

— Нам надо спешить, — прервал я его. — Пока не случилось что-нибудь еще. С такой силой в руках он способен многое сотворить.

— Ваша правда, — кивнул купец.

Он обернулся и выкрикнул несколько слов на арабском. Из конюшни вывели коня, а вместе с ним вышел отец семьи Руфди. Они о чем-то заспорили с сыном. Несколько выражений были мне знакомы, но полностью я не улавливал суть.

— Они говорят о том, что гнилую ветвь давно пора отрезать. Сейчас или некогда, — шепнул мне командир стражников, заметив мое замешательство. — Хотя, признаюсь, я не очень-то им доверяю. Семейные узы — слишком прочная вещь, чтобы так вот просто от них отказаться.

— У нас нет другого выбора, — возразил я. — К тому же, один раз они уже спасли жизнь Кериму, когда ваш господин намеревался прикончить его. И этот урок ничему его не научил.

— Хотелось бы верить, что этот урок научил их. Как и в то, что они знают, что делать с демоном.

Тем временем Хасим Руфди закончил споры с отцом, вскочил на лошадь и выехал к нам.

— Скорее, — сказал он. — Мои люди догонят нас.

— Но как они найдут дорогу?

— Я думаю, это будет очень просто.

Купец ткнул пальцем куда-то за наши спины, и мы обернулись. Над городом светилось странное облако. Приглядевшись, я понял, что это и есть Великий Сентименталь, взлетевший вверх и ставший подобным облаку. Мало того, зарево поднималось с той стороны, словно там разгорался пожар.

— Не представляю, что там происходит, но в скором времени весь Багдад будет знать об этом, — сказал Хасим Руфди. — Люди устремятся туда, чтобы посмотреть на происходящее. Нужно поспешить, чтобы не попасть в давку.

— Скорее они будут бежать от этого места, как от чумы, — возразил командир стражников. — Вы не сталкивались с этим демоном. После одного общения с ним, желание встречаться еще раз пропадает.

— Тогда тем более надо поспешить. Пока толпа не хлынула нам навстречу.

Едва отдохнувшие от дикой скачки лошади с неохотой помчали нас навстречу опасности. Однако двигались мы все же быстро, несмотря на то, что животные боялись приближаться к огненному зареву. Вдобавок, люди действительно бежали нам навстречу, и немало их пострадало от копыт наших лошадей, а так же от ударов, которыми стражники, не церемонясь, разгоняли встававших на пути.

Добравшись, мы увидели площадь, а в центре ее Керима Руфди с клинком в руке и фрау Эльзу, лежавшую у ног своего пленителя. Великий Сентименталь взирал на все это с высоты, а в глазах его повелителя плясало безумие.

Заметив нас, Керим усмехнулся.

— Вот и ты, брат мой, пришел посмотреть на триумф дома Руфди.

— Я смотрю на его позор, — спокойно возразил Хасим. — На тот позор, который возможно смыть только кровью.

Он спрыгнул с лошади и обнажил меч. Мы все последовали его примеру, хотя, вынужден заметить, в наших действиях было меньше твердости, чем у купца. Все же мы, в отличие от него, уже встречались с Великим Сентименталем и понимали, что, как бы безумен Керим Руфди не был, он не станет драться без помощи этой силы.

И тут раздался громкий окрик, который показался мне смутно знакомым. Пока я вспоминал, где бы я его мог слышать, на площадь выехали копейщики. Их предводитель был немцем, и мне удалось его узнать…

— Зигфрид! — вскричал я радостно.

Душа моя преисполнилась надежды. Бывалый воин не собирался держаться в стороне и наблюдать за происходящим. Пускай в этом сражении он боролся не за себя и даже не за свою страну, я не сомневался, что Зигфрид — единственный, кто может сделать что-либо в такой ситуации.

Мои товарищи тоже узнали его и бурно поприветствовали появление маленького отряда. Однако почти тут же воцарилось молчание. Мы радовались тому, что появилась сила, способная бросить вызов Кериму Руфди, но не могли не понимать, что копья бесполезны против Великого Сентименталя.