Сент-Женевьев-де-Буа. Русский погост в предместье Парижа

Перед самой смертью Михаил Николаевич Горбов написал воспоминания о годах своей юности и своем участии в Гражданской войне на стороне белых. Эти воспоминания он посвятил жене и дочери Марине, которым он так объяснил в кратеньком предисловии потребность рассказать о том времени: «Почти на протяжении трех лет три миллиона красноармейцев не могли справиться с шестьюдесятью тысячами белым. Разве это не свидетельство нашего мужества?». Понятно, что дочери, выросшей в «левой» Франции, трудно было доказать, что наряду с красным героизмом имел место и белый.

А в 1995 году дочь М. Н. Горбова Марина Горбова выпустила в швейцарском издательстве «Ль'Аж д'Ом» (по-французски) одну из лучших книг о русской эмиграции – «Призрачная Россия». Сделавшись из «переводчицы» «автором книги» (высокий чин во Франции, его указывают наряду с академическим званием в газетах), М. Горбова посвятила эту книгу отцу и матери и в приложении к ней поместила замечательные воспоминания отца.

В межвоенные годы родители М. Горбовой увлекались движением младороссов. Писательница вспоминает, как бывали шокированы в старости былые члены фашиствующей младоросской партии, когда кто-нибудь из авторов упоминал о сходстве их идей и обрядов с фашистскими.

«Мы были прежде всего монархисты… – оправдывался М.Горбов. – Мы были молодые, часто встречались, много смеялись… Мы были все за Россию и против коммунизма… Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь в партии употреблял это слово – фашист… Александр (глава Казем-Бек. – Б. Н.) был человек очаровательный… В конце, когда он стал говорить «Царь и советы», мы думали, что он просто преувеличивает… А немцев мы ненавидели… Мы были против победы немцев над Россией, но не над СССР».

Выходит, что никто из молодых интеллигентов-аристократов не читал бесчисленных профашистских статей в младоросской прессе, не знал о поездке их главы (фюрера) на поклон к Муссолини и Гитлеру, о связях с советской разведкой… «Мы об этом ничего не знали», – хорошо всем знакомое нынче желание «ничего не знать».

Кстати, писателем был и брат Михаила Николаевича Горбова, Яков Горбов. Как и многие эмигранты, он учился во Франции, вернувшись с войны, получил диплом, но на жизнь зарабатывал за баранкой такси и писал (даже издавал) романы – только не по-русски, а по-французски. Восьмидесяти лет от роду, живя в русском старческом доме, он влюбился в свою сверстницу, вдову Георгия Иванова Ирину Одоевцеву, и сделал ей предложение выйти за него замуж. Впрочем, предоставлю слово самой И. Одоевцевой, ибо ее великосветский стиль уже успел полюбиться русскому читателю: «Мысль эта была, конечно, неосуществима, так как его жена была жива и, кроме того, умственно ненормальна, что по существующему закону исключает возможность нового брака, а я, со своей стороны, о браке с Горбовым не помышляла и ответила ему, что если выйду замуж, то только за миллиардера, чтобы пользоваться всеми земными благами…» «Тогда мне остается только одно – выброситься из окна», – сказал Горбов, но в душе, как видно, надежды не терял.

ГРАБАР (урожд. баронесса ПРИТВИЦ)

ЕЛИЗАВЕТА ИВАНОВНА, 1.11.1866–26.12.1924

ГРАБАР НИКОЛАЙ СТЕПАНОВИЧ,

сенатор, 15.07.1852–5.07.1924

ГРАБАР (ур. ИВАНОВА) НИНА НИКОЛАЕВНА,

14.01.1899–23.02.1974

ГРАБАР ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ,

membre de l'Academie nationale de medecine,

10.09.1898–26.01.1986

Николай Степанович Грабар, выходец из старого дворянского рода, был в прежней России членом Кассационного суда, а позднее и сенатором. Он женился на баронессе Притвиц, в семье которой все были генералами, а один из предков даже фельдмаршалом (И. Дибич-Забалканский). Хотя старший из сыновей Николая Степановича, Андрей Николаевич, и мечтал, последовав деду, стать моряком, а в годы Первой мировой войны ушел добровольцем на фронт, оба сына в конце концов стали не генералами, а мирными учеными-исследователями, причем высочайшего класса. Старший учился в Киевском, потом Петроградском и, наконец, Новороссийском университете в Одессе, но до отъезда в эмиграцию не успел закончить курс подготовки к профессорскому званию. Защитился он в 1928 году в Страсбурге (писал о религиозной живописи в Болгарии и о восточных влияниях в балканском искусстве). С годами он стал всемирно известным историком искусства, специалистом по Византии, профессором Колеж де Франс, членом Французской академии эпиграфики и изящной словесности, членом научных академий Австрии, Болгарии, Великобритании, Дании, Норвегии, Сербии, США, почетным членом множества научных обществ, почетным доктором Принстона, Упсалы, Эдинбурга, и еще, и еще… В Страсбурге он женился на болгарке Юлии Ивановой, в этом древнем и прекрасном городе родились его сыновья, один из которых стал в США известным востоковедом…