– Хороший батюшка, отец Василий, – согласился Сэнсэй. – Он многое сделал для людей.
– Так быстро жизнь пролетела, – вздохнула старушка. – Вот смотрим на молодых, ведь ещё недавно сами такими были. И главное, в душе не чувствуешь, что тело твоё старо.
– Человек душою не стареет, – заметил Сэнсэй и добродушно добавил: – А молодым не нужно завидовать. Ведь им ещё предстоит весь путь пройти. А вы уже на пороге стоите, и вам осталось всего лишь постучаться.
– Так в том-то и беда. Не смерть печалит, а разлука, – грустно промолвила старушка, украдкой утирая слезу. – Ведь мы с Ванечкой пятьдесят три года прожили душа в душу, слова дурного друг от друга не слышали. – Дедушка закивал головой. Старушка же с благодарностью взяла его за руку. – А теперь, видать, пришло время нам расставаться. Вот о чём печалится моя душа.
– Печаль ваша напрасна. Да и о чём она? Вы печалитесь о теле? – Сэнсэй развёл руками и, указав на гулявшую недалеко молодую пару, с улыбкой произнёс: – Господи, ну я понимаю в молодости, но сейчас-то о чём печалиться?! – Они вместе посмеялись. – А душа… Пока в душе живёт любовь, – разлука невозможна. Ведь главное ты знаешь, что ты любишь этого человека. Как ты можешь его утратить, если он действительно дорог твоей душе, если Память и Любовь к нему продолжают жить в тебе самом…
Из кафе стали выходить ребята, и Сэнсэй, приподнимаясь с лавочки, начал прощаться со стариками.
– Ой, спасибо вам большое, вы меня так успокоили, – напоследок запричитала старушка, словно ей хотелось высказать Сэнсэю всё сразу, что было на душе. – А ведь действительно, что нас может разлучить? Даже если уйду, я и с той стороны буду его любить, так же как и здесь. Что от этого утратится?
– Ничего, – промолвил Сэнсэй. – Здесь вы пребывали вместе в мгновении, там вы будете вместе в вечности. Радоваться надо, что приближается вечность. Здесь вы в страданиях и муках, а там вы обретёте покой и отраду.
– Так приятно было с вами говорить, – умилённо пролепетала старушка.
– Мне тоже было очень приятно пообщаться с вами.
– Не знаю, свидимся ли ещё. Каждый день для меня в ожидании. Конечно, хотелось бы ещё повидаться и с отцом Василием, и с вами пообщаться. Вы так успокоили. Так легко на душе стало. Очень бы хотелось вновь с вами встретиться.
– Не переживайте, – ласково проговорил Сэнсэй, с какой-то теплотой и нежностью глядя на пожилую женщину. – Мы обязательно встретимся, и у нас будет масса времени для общения.
Когда мы уже удалились от этой пожилой пары на значительное расстояние, двигаясь вместе с ребятами в сторону рынка, Николай Андреевич спросил у Сэнсэя:
– Это твои знакомые?
– Нет, – с улыбкой произнёс Сэнсэй. – Просто хорошие люди.
– А что, эта женщина чем-то больна?
– Да. Ей недолго осталось жить.
– Неужели ей ничем нельзя помочь? – озабоченно спросила я.
– Можно. Но такого рода помощь будет только во вред, – ответил Сэнсэй. – Человек – временен. Смерть кладёт конец старости и мучениям, освобождая от бремени бытия. Для любящих душ – это награда. Ведь по большому счёту мы не становимся другими только потому, что умираем…
5
Наконец мы подошли к конечной цели нашего путешествия, местному продуктовому рынку. Перед входом располагались лавки, где торговали всякой китайской мелочевкой в виде брелков, ручек, часов и прочим ширпотребом. Сэнсэй глянул на весь этот разноцветный ассортимент и с горечью тихо сказал:
– Совсем уважение потеряли. Забрасывают всяким хламом, как страну третьего мира.
Ребята стали рассматривать весь этот разнообразный товар. Стае взял в руки какой-то квадратный брелок в виде часов, нажал на кнопку, и тот начал издавать непонятные звуковые сигналы, мигать и высвечивать меняющиеся цифры.
– О, а это что за ерунда? – удивился Стае.
– Прямо как счётчик Гейгера, – усмехнулся стоящий рядом Николай Андреевич.
– Чаво? – протиснулся Женька между Стасом и доктором. – Какой такой счётчик?
– Гейгера, – повторил Николай Андреевич. – Такой газоразрядный детектор частиц.
Женька уставился на Николая Андреевича в немом вопросе. Стае же, иронически щуря глаза, решил подогнать процесс мышления друга.
– Слышал о таком приборе, который называется дозиметр, деревня?
– А-а-а, это прибор для излучения, что ли? – со второй попытки догадался Женя.
– Это прибор для измерения дозы излучения, – со смехом проговорил Стае.
– Ну я же и говорю.
Женька состроил серьёзное лицо «учёного мужа», взял у Стаса мигающий «прибор» и стал его разглядывать.
– Это секундомер, – пояснила продавщица. – Только он… Сейчас я дам другой.
Стае же, подмигнув ей, весело сказал, указывая на Женьку:
– Вы не обращайте внимания, он просто долго учился, поэтому немного задержался в развитии.