Сендер Бланк и его семейка

Когда Хаим-Хоне умер и Маркус попал к другим меламедам, они стали замечать, что сын реб Сендера немного туго соображает, что он туповат и у него слабая память. К тому времени Сендер был уже очень богат и знал, что теперь на новый лад учат детей. Он тоже пригласил для Маркуса двух-трех учителей из «нынешних». Наш юный герой почерпнул у них всего понемножку, довольно поверхностно, но к семнадцати — восемнадцати годам мог считаться вполне приличным молодым человеком, не хуже многих других таких же юношей, которых мы знаем очень хорошо. Они прекрасно одеваются, у них много книг, на улице они говорят между собой только о Тургеневе и так кричат, что невозможно не обратить на них внимания. Газеты они читают разные, и тоже иногда пишут, правда, чужими руками, корреспонденции в еврейскую газету; став старше, они вам напомнят, что когда-то, в молодые годы, они писали в газетах. Одним словом, наш замечательный Маркус был бы юношей просвещенным, как все просвещенные провинциалы, он был бы «интеллигентом», обычным типом нахала, который берет красивую невесту с розовыми щечками и большим приданым, женится, делается милым зятьком, ростовщиком, затем мелким купцом, затем крупным купцом и, наконец, молодым богачом с несколькими детьми, которые получают точно такое же воспитание, какое родители дали ему. Итак… «Род проходит и род приходит, а земля пребывает вовеки…»* Одно поколение сменяет другое, как один день сменяется другим… Но нет! Наш прекрасный герой имел другие устремления, цели у него были не те, какие мы назначали ему. Каждый человек имеет свои капризы, свои желания. Почему Маркусу Бланку быть хуже других? Я вижу, читатели склонны думать, что тут дело не без красивой девушки, что, наверное, Маркус пламенно влюблен… Нет! Вы должны помнить, что мой роман есть «роман без романа»! Не стану клясться, что наш прекрасный герой, встретив какую-нибудь Розу или Елизавету, убежит от нее за тридевять земель. Не знаю. Возраст между восемнадцатью и двадцатью годами — самый опасный для молодых душ, и подобно тому как дитя, бедняжечка, должно перенести и прививку оспы, и корь, и прорезание зубов, так взрослые дети должны переболеть любовью. И зачем мы станем себя обманывать? Нам всем прививали оспу, все мы болели корью, все мы любили и, слава богу, перенесли эти болезни и остались здоровы. Но что я поделаю с моим юным героем, если с ним все-таки этого не случилось? Разве могу я его заставить: «Иди, мол, Маркус, влюбись, пиши страстные письма, вешайся, топись, только бы я имел материал для чрезвычайно интересного романа». Тем более, что у моего юного героя были совсем другие идеалы, другие цели, и добивался он их всеми средствами, всеми силами своего молодого здорового существа. Короче, мой Маркус хотел учиться. Коротко и ясно. Учиться, чтобы быть доктором, адвокатом, инженером. Учиться и только!

Когда и как возникла эта мысль в голове Маркуса, я не могу вам сказать, но письма, которые он писал одному из моих приятелей, Арье-Лейбу, написаны были с таким огнем, с таким жаром, так энергично, так искренне, что я ни на одну минуту не усомнился в том, что этот молодой человек своей цели добьется. (С одним из этих прекрасных писем читатель познакомился в первой главе нашей правдивой истории.)

Разумеется, отец ничего не знал об этой высокой идее, и, я считаю, хорошо, что Сендер не знал, какие мечты лелеет Маркус в своей душе: бог знает, как бы все это еще повернулось!

И вот Сендер занимался подысканием хорошей партии для сына, а Маркус, как уже сказано выше, писал пламенные письма Арье-Лейбу.

Именно в то лето, когда развернулись описываемые нами события, огонь в душе нашего героя разгорелся с особой силой.

Как раз в это время все учащиеся — гимназисты и студенты — съезжались на каникулы. Ах, как завидовал им наш бедный Маркус, как заглядывался на их золотые пуговицы, почти офицерские фуражки, студенческие тужурки. Как веселы, свободны, как счастливы эти люди и как скован, связан и несчастен он, бедняга! В то время как они чудесной летней ночью катаются на лодках и поют песни при серебристом свете луны, он, бедный, должен сидеть дома, выслушивая бесконечные истории отца, которые ему так приелись! Он просто закован в цепи, он в плену, его заперли и держат в тюрьме, его не выпускают на белый свет. За что ему смолоду такое наказание? Почему не может он вкусить сладость юности наравне с другими молодыми людьми? Почему для него все закрыто, все недоступно, запретно? Всем дозволено, только ему, Маркусу, нельзя! Он должен сидеть тут и погибать. До каких пор? Как долго еще это может тянуться?