Сен-Лазар

— Во-первых, узнать о вашем здоровье, — ответил Рокамболь, — а во-вторых, он приказал передать вам вот эту маленькую записку.

Барон протянул дрожащую руку, взял письмо, прочитал его и побледнел.

— Доктор Винцент — мой старый приятель, — сказал он, — и я рад был бы услужить ему, но как ни богат человек, у него не всегда есть в наличности такая сумма денег, а потому я прошу вас подождать, пока я напишу и пошлю к своему нотариусу.

— Хорошо, я подожду, — ответил Рокамболь, садясь в кресло и начиная рассматривать барона, который между тем позвонил и приказал своему камердинеру тотчас же съездить с письмом к его нотариусу.

— Эти деньги, — думал барон, — купят мне молчание доктора. Он будет молчать.

Через четверть часа после этого приехал и Карл де Морлюкс, который, войдя к брату, не обратил ни малейшего внимания на личность, сидевшую в костюме фельдшера.

— Что за человек? — спросил он у своего брата по-немецки, предполагая, что этот язык не может быть знаком простому фельдшеру.

Рокамболь между тем не шевельнулся при этом вопросе и имел самый равнодушный и спокойный вид.

— Это фельдшер благотворительной больницы, — ответил Филипп де Морлюкс. — Его прислал доктор Винцент.

— Зачем?

— Он просит у меня двадцать тысяч франков.

— Вот когда начинается попрошайничество!

— Кажется, что так.

— Лучше дать ему эти деньги, чем ссориться с ним, так как он все-таки оказал тебе важную услугу. Разве у тебя не нашлось двадцати тысяч?

— Нет. Да и мне хотелось посоветоваться с тобой.

— Надо заплатить. А теперь поговорим о более серьезных вещах.

Тогда Филипп де Морлюкс обратился к Рокамболю.

— Мне очень жаль, — сказал он, — но я вынужден просить вас подождать несколько минут. Не угодно ли вам пройти в мой кабинет, где вы найдете разные газеты.

Дверь в кабинет была отворена и отсюда можно было услышать разговор.

Рокамболь поспешил встать с своего места и исполнить желание барона.

Войдя в кабинет, он уселся в большое кресло, взял в руки газету и развернул ее так, что ему было возможно наблюдать за лицами обоих братьев.

— Дело сделано, — начал Карл де Морлюкс, — девочка упрятана.

— Знаю, сегодня у меня была их привратница, — ответил Филипп де Морлюкс, — она говорила, что хочет идти к Аженору.

— Пусть идет. Аженор в Ренне.

— А где же девочка?

— Арестована в сообществе с людьми Тимолеона. Рокамболь усердно читал.

— И она не могла доказать своей невиновности?

— Она хорошо защищалась, но все-таки попала в Сен-Лазар. Тимолеон очень разумный малый, — продолжал Карл, — и делает дела скоро, и до сих пор брал недаром с нас деньги.

— Э-ге! — подумал Рокамболь. — Я знаю этого Тимолеона.

— Когда этот болван уйдет, — продолжал Карл, — я позову сюда к тебе самого Тимолеона, который расскажет тебе весь свой план, чтобы Антуанетте никогда не удалось выйти из Сен-Лазара.

— Как, разве он здесь?

— Да, в соседней комнате.

Через десять минут после этого камердинер, посланный Филиппом де Морлюксом, привез от нотариуса деньги, и барон поспешил передать их Рокамболю. Рокамболь взял их, поклонился и вышел.

Проходя через приемную, где сидел Тимолеон, он вынул платок и, поравнявшись с бывшим полицейским сыщиком, сморкнулся и ускорил шаги.

Тимолеон не видел его лица и не узнал его.

Когда Рокамболь, вышел на лестницу, он без дальних церемоний остановил камердинера и, показав ему пачку кредитных билетов, предложил камердинеру вступить в услужение на три недели, причем обещал ему заплатить за это время двадцать тысяч франков, но с тем, чтобы Рокамболю было известно все, что будет делаться и говориться в это время у барона.

Камердинер, конечно, согласился на это предложение и, получив от Рокамболя задаток в пять тысяч франков, начал свою службу с того, что провел потихоньку Рокамболя в уборную барона, откуда он мог слышать подробно все, что говорилось в кабинете между двумя братьями и Тимолеоном.

Через час после этого он вышел на улицу, где его ждал Милон, и торопливо снял с себя фельдшерский передник.

— Ну, что? — спросил грустно Милон. Рокамболь пожал плечами.

— Только бы нам приехать вовремя, — пробормотал он, — а если мы опоздаем, то нам нельзя уже будет рассчитывать на полицию, и тогда придется действовать самим.

Но когда они доехали до Анжуйской улицы и остановились у дома № 19, из дворницкой выскочил муж тетки Филипп с сияющим лицом.

— Она нашлась! — вскричал он.

Милон радостно вскрикнул, а Рокамболь мгновенно побледнел.

— Она еще здесь? — спросил он.

— Нет, но она прислала за госпожой Рено старушку, компаньонку тети господина Аженора. Она уехала в карете, и моя жена провожала ее.

— Старуху?

— Нет, госпожу Рено, но она скоро вернется и привезет с собой mademoiselle Антуанетту.

— А старуха? — спросил Милон.

Но Рокамболь не стал больше слушать.

— Тимолеон провел нас, как маленьких, — пробормотал он.

Милон стоял, как пораженный громом.