Семнадцатое обновление

Усилием воли, я оставил себя остановиться, когда уже начинало темнеть. Стою около леса, к которому примыкает поле с ног до головы заляпанный серой массой. Местность вокруг завалена трупами свиней, от которых исходит отвратительный запах мертвечины. Некоторые туши уже исчезли, оставив на земле серые пятна неправильной формы, но и тех, что я видел сейчас, было достаточно, чтобы понять то, что день мой сегодня прошел не зря. За почти шесть часов непрерывного фарма я полностью очистил поля по обе стороны дороги от нежити — в сумке лежали сто сорок четыре хвоста и куча разнообразной дряни от клыков до фрагментов желудков — мои сегодняшние трофеи. «Пора идти в деревню», — подумал я. Скоро хрюшки начнут оживать, — респаун (respawn, перерождение мобов в игре) начинается примерно через шесть часов, после их смерти. Кстати, может быть поэтому, RP-17 увеличил сроки оживления игроков с двух минут до тех же шести часов? «Мы тут теперь все как мобы», — усмехнулся я и направился в сторону деревни.

Где-то на десятом убитом паке мне прилетел семьдесят шестой уровень, сейчас полоска опыта продвинулась на четырнадцать процентов. Стойкость и концентрация тоже увеличились — на один и два процента соответственно. Я кинул свободное очко таланта в последний проходной навык перед молчанием, а за счет очков характеристик привычно поднял здоровье, которого, как известно, много не бывает.

Двое часовых на дороге, поудобнее перехватили пики и с некоторой опаской уставились на меня. Но признав во мне мага, который проходил тут несколько часов назад опустили оружие и, разошлись в стороны, пропуская. Нейл выдал мне семь золотых монет, морщась от запаха и бормоча себе под нос что-то про сумасшедших некромантов. Весь хлам, который нападал со свиней, он посоветовал выкинуть в яму, неподалеку от дороги, что я и сделал пятью минутами позже.

Придя в гостиницу, я быстро прошел наверх, чтобы не смущать местных тем амбре, который исходил от моих доспехов. Поднявшись в свой номер, я как был в латах, зашел в душ и врубил воду на полную. Конечно, к утру металл доспехов очистился бы сам, да и вентиляция в комнате работает, но мне не хотелось оставлять экипировку в таком ужасном состоянии.

Сданные хвосты мне много опыта не принесли, полоска продвинулась до двадцати одного процента. «Похоже, придется задержаться тут надолго», — подумал я засыпая.

* * *

Остатки каменных стен опоясывали руины древнего замка по трапеции. Четыре разрушенные башни по углам, словно бессменные часовые черными провалами бойниц осматривали окрестности. С того места где я находился, были видны какие-то обвалившиеся строения внутри периметра стен и мрачные развалины донжона. Вся местность вокруг бывшего замка была усеяна валунами, между которыми перемещались группы скелетов и зомби.

С того дня, как я появился в Урканте, прошло уже больше двух с половиной недель. Я извел в окрестностях столько свиней, волков и медведей, что происходи это в реале, — Гринпис назначил бы награду за мою голову. Полмесяца бесконечного фарма, по десять — пятнадцать часов в сутки утомили меня настолько, что от одного вида местной живности, к моему горлу подступала тошнота. Однако восемьдесят второй уровень, полностью изученное молчание и сорок три процента стойкости того стоили.

Для того, чтобы войти в состояние ярости, уже не нужно было вспоминать Чейни, — мне достаточно было просто вступить в бой. Гнев больше не заливал глаза, я ни на секунду не терял ощущение реальности. Ярость и ненависть, в какой-то момент словно поменяли знаки на противоположные, и теперь, я их чувствовал холодно-отстраненно. Болевые ощущения приходили лишь после потери половины жизни — так что я был вполне доволен собой.

Сегодня я решил пробраться на территорию руин и осмотреться. Уровни местной нечисти — семьдесят девятый — восьмидесятый, паки по три — четыре скелета или зомби совершенно не пугали меня. Наоборот, закрываться щитом от удара бывшего гуманоида гораздо удобнее, чем, к примеру, заблокировать боковой удар медвежьей лапы или атаку стелящегося по земле волка.