Семья убийц

Кауров обернулся и увидел худую, изможденную женщину с бледным, как у покойника, лицом. Ни кровинки под кожей, и глаза не блестят. Как будто и нет глаз. Как будто мертвые глазницы вместо них. Светлая курточка, белая футболка… Возможно, и тапочки белые.

Каурову стало не по себе, кровь хлынула куда-то в ноги, голова закружилась. Умом он понимал, что к нему приближалась живая женщина, но мысли о воскресших покойниках затмили сознание.

— Эй, вы кто такая? — спросил Дунаев. Голос его звучал так, как будто кто-то сжал ему горло.

— Капитан Солодкина!..

Женщина смотрела Каурову в глаза, насмехаясь над его страхами.

— Мы с вами договаривались.

— Договаривались… А что мы вообще здесь делаем? — спохватился Дунаев.

Кауров пожал плечами. С трупом действительно все ясно. Рябухина не избивали, судя по следам от уколов, наркотики он принимал нечасто, время от времени. Ему, конечно, могли подсунуть некачественный героин, но экспертиза еще не сказала своего слова. Может, он просто перебрал с веществом, не рассчитал силы.

— Нам бы вещи покойного осмотреть, — сказал он.

— Ну, осмотреть, конечно, можно… — кивнул в раздумье патологоанатом. — Но если вы там кровь на рукаве хотите найти, то не ищите. Я уже осмотрел, нет ничего.

— Кровь на рукаве?

— И в карманах я посмотрел, шприца в них нет. Шприц, жгут, ложка, спирт, ватка, что там еще?

— Что там еще?

— Первым делом у наркомана карманы нужно осмотреть, если он от передоза умер. Ничего не было!

— А кровь на рукаве?

— Если укололся, если кровь из вены выступила, на рукаве должна была остаться. Но не было ничего. Потому что покойник в футболке с коротким рукавом был! — широко, восторгаясь самим собой, улыбнулся патологоанатом. — Нарочно такую футболку надел, чтобы уколоться.

— Куда надел? — спросил Кауров, в легком недоумении глядя на него.

— На природу!

— А шприц тогда где?.. Может, рядом с покойным лежал? — Кауров строго посмотрел на Солодкину.

— Не было ничего! — не задумываясь, сказала как отрезала она. — Ни шприца, ни жгута.

— Вот я и хотел бы на одежду глянуть. На обувь. По каким лесным дорогам ходил. Вчера у вас дождь был?

— Был. А обувь чистая, — все так же без запинки выдала женщина. — И на джинсах ни единой колючки.

— Хотите сказать, что Рябухина вынесли на природу?

— Вы хотите это сказать! — Солодкина так смотрела на Каурова, что ему остро захотелось на свежий воздух.

И врач, похоже, это заметил.

— Одежду смотреть будете? — с усмешкой спросил он.

— Да уж поверим товарищу дознавателю! — торопливо ответил Дунаев, поворачиваясь к нему спиной.

— Бывшему? — спросила Солодкина.

— Подумаем. Если вы хорошо место преступления осмотрели… — на ходу махнул рукой опер.

Он шел, приложив руку к горлу, сдерживая тошноту.

— Плохо осмотрела. Но у меня хорошая память.

— Не было шприца, жгута, ватки? — спросил Кауров.

Он шел к выходу, демонстративно не спеша, даже руку Солодкиной подал, помогая переступить через высокий порожек.

— Не было ничего, не было.

— Тогда почему вы не возбудили уголовное дело?

— Потому что у меня вот они где, эти наркоманы! — Женщина коснулась горла ребром ладони. — Пачками от передоза дохнут! Особенно в последнее время.

— Тем более уголовное дело нужно возбуждать!

Кауров наконец вышел из морга, вдохнул полной грудью и стал пьянеть от воздуха необычайной свежести. И щуриться от солнечного света. В морге он почему-то думал, что на дворе беспросветная тьма, а солнце еще только закатывалось за горизонт, световой день пока не закончился. Хотя скоро стемнеет.

— Это вы начальству моему скажите!

— Начальство ваше мы пока оставим в покое. Давайте на место преступления.

— Едем! — глянув на часы, согласилась женщина.

Лес начинался сразу за чертой города, они ехали по довольно-таки сносной бетонке, затем свернули на гравийный проселок, почти сразу же остановились. И по тропинке между кленами, вязами и осинами, через лопухи вошли в лес.

— Здесь вот под кустом лежал.

Кауров провел рукой по своей ноге, сняв со штанины пару колючек. Через лопухи шли, нахватали.

— Вот и я обратила на это внимание, — усмехнулась, глянув на него, Солодкина. — Ни одной колючки!

— Как будто на руках несли, — кивнул Кауров. — Как минимум двое… Или один, но очень сильный.

Рябухин мужчина крупный, Родион мог бы в одиночку вытащить его из машины и, закинув на плечо, отнести в лес. Но спину он бы точно сорвал, и грыжа бы вылезла.

— Привезли на машине, внесли в лес, все очень просто, — вставил слово Дунаев.

— Вопрос, откуда?

Кауров поймал себя на мысли, что смотрит на Солодкину вопросительно и с надеждой. Как будто она могла дать не просто подсказку, а ключ к разгадке преступления.

— Откуда-то из курятника, — усмехнулась она.

— Из курятника?

— Колючек на джинсах не было, а птичий помет на обуви остался. И перышко прилипло.

— Перышко? — нахмурился Кауров.