Семья

– Нужно поесть, – Семёныч достал из рюкзака белые полиэтиленовые пакеты с красной эмблемой торговой сети.

– Костёр раздувать не будем, – сказал Вадим, всматриваясь в бинокль.

Дом не видно, за изгородью многоэтажек.

– Придётся обходить город, – окинул всех взглядом. – Нужно спешить, чтобы успеть до темноты.

– Хочу есть, – пролепетала Лиза, потирая правый глаз.

– Хорошо, – Вадим согласился, хотя ноги готовы были сорваться с места и бегом нести его к дому.

Разломав испечённую на вчерашнем костре лепёшку, Семёныч раздал её всем равными частями. Затем достал упаковку консервированных сосисок и выдал каждому порцию. Поев, все поднялись и пошли за Вадимом, ждавшим у металлической калитки. Он единственный отказался от завтрака, и Семёныч не стал настаивать. Всё понимал.

– Старайтесь не отставать! – Вадим ускорил шаг, поглядывая на идущих позади людей.

Дорога была пустой. На пути не встретилось ни одного живого существа. Даже птиц почти не было видно, лишь вдалеке пролетела пара ворон. Обойдя город, ближе к вечеру они добрались до коттеджного посёлка на окраине Ростова.

Остановившись возле сломанного шлагбаума, Вадим прислушался. В ближайшем доме, в открытой двери показались шатающиеся силуэты. Безумцы с облезлой кожей, медленно вышли на крыльцо. Заметив потенциальную добычу, быстро пошли к выезду из посёлка.

– Снять их? – Семёныч потянул затвор и плавно дослал патрон.

– Нет, – Вадим вытащил из ножен тесак.

Внутри забурлило. Вложив всю силу в удар, он опустил тесак на голову первому приблизившемуся. От удара, нападавший упал на колени. Выдернув из черепа лезвие, размахнулся, и отрубил голову второму. Тяжело дыша, согнулся, положив руки на колени.

– Идём? – тихо спросил Семёныч.

Ноги не слушались. Последние метры до калитки дома Вадим прошёл с огромным трудом. Взялся за ручку и замер. Калитка заперта. Дёрнул несколько раз дверь, заметался вдоль забора. Нашёл небольшой выступ, и, подтянувшись, перелез через ограду. Прислушался. Тишина.

«Может, закрылись?» – сглотнул.

Взгляд упал на заросшую, нехоженую дорожку и внутри сдавило. Медленно поднявшись по занесённым пылью и листвой ступеням, положил ладонь на входную дверь. Постучал. Тишина. Мысли выстреливали в голову острыми бритвами. Потянул за ручку, но дверь не сдвинулась. Покачал немного. По характерному звуку понял, – закрыта на внутреннюю задвижку. Обойдя дом, достал из сарая покрытую паутиной лестницу, и забравшись на второй этаж, влез в окно. В комнатах пусто. Вещи на месте, только покрыты пылью. Подойдя к лестнице, остановился. Ровно семнадцать ступеней, одна за одной, он наступал на них как на дощечки хрупкого моста над пропастью. Спустился. Быстро заглянул в кухню и пошёл в гостиную. Опустив взгляд на ковёр, схватился за дверной проём. Хотел вдохнуть, но не смог. Высохшее тело жены лежало посреди комнаты. Она сжалась, обняв ребёнка, так же, как сегодня ночью Зара обнимала маленькую Лизу. Медленно сползая по стене, Вадим закрыл глаза.

Последние комья упали на земляной холмик. Вадим сам хоронил семью на заднем дворе. Никого не подпустил.

Седой и настороженный Семёныч, положивший ладонь на плечо Руслана, Мария, державшая справа руку Лизы, а слева Зары, стояли в стороне и ждали, когда он закончит. Отбросив лопату, Вадим опустился на колени. Глаза закрыты. Зажмурился, но по щекам текло. Не мог удержать. Не сдерживаясь плакал, опустив голову, а когда немного отпустило, почувствовал на плече детскую ладошку.

– Я знаю, ты очень любил свою семью, – Лиза говорила тихо.

Повернувшись, он встретился с ней глазами. Положив мишку на траву, она обняла его и прошептала на ухо.

– Теперь мы твоя семья.