Семейный заговор

Следуя давно заведенному распорядку, Альберт нехотя убрался с кухни и засеменил по узкому коридору. Вскоре он вернулся, держа в зубах «Дейли Мейл», которую подобрал на коврике у входной двери. Газета была мокрая и мятая, видимо оттого, что в дырявую сумку почтальона попадал дождь. Альберт положил газету у ног Джорджа.

— О великий хозяин, прими этот скромный дар, — передразнил его Джордж. Наклонившись за газетой, он потрепал собаку за ухо. Что бы делал человек без собаки? Самый верный друг — и всегда недостаточно хорош для ласки.

В перерывах между тремя загрузками тостера он вставал и, прислонившись к раковине, просматривал газету: сначала полосу комиксов и спортивную страницу, затем биржевые сводки, подтвердившие традиционно нестабильное состояние его скудных вкладов, и наконец пробежал глазами общие новости. Бланш всегда читала газеты основательно, от корки до корки, и иногда опаздывала с новостями на день. Джордж мог одолеть всю главную информацию ровно за шесть минут и при этом сжечь три тоста.

Единственное, что заинтересовало его в этом утреннем номере, — сообщение о завершении дела Торговца. Достопочтенный Джеймс Арчер, член лейбористского «теневого кабинета», которого похитили две недели тому назад, возвращен в лоно встревоженной семьи и любящей оппозиционной партии за двадцать пять тысяч фунтов выкупа, выплаченного необработанными алмазами. Статья была построена в основном на домыслах и догадках и, по всей видимости, написана не очень осведомленным репортером. Между строк можно было прочесть о полной беспомощности полиции в этом деле. Уже второй раз подряд кто-то оставлял их в дураках, и теперь как пресса, так и возмущенная общественность в один голос твердили об их некомпетентности. Во всей этой истории Джорджа интересовал только финансовый аспект. Ему казалось странным, что этот ловкач проделывает опаснейшие трюки за несопоставимо дешевое вознаграждение.

Водрузив тарелки с завтраком на поднос, он начал нелегкий подъем по лестнице в спальню. Бланш сидела на кровати, расправив изящные плечи, чуть прикрытые ночной рубашкой. Роскошные рыжие волосы были зачесаны назад, веселые искорки вспыхивали в ее счастливых зеленых глазах. Глядя на нее, Джордж уже в который раз восхитился ее великолепием: богиня Церера, неиссякаемый источник наслаждений… сто восемьдесят с лишним фунтов тридцатипятилетней теплой мягкой женской плоти. Они знакомы два года, и все это время им вместе было хорошо.

Джордж поставил поднос на кровать возле нее и сказал:

— С мерзким утром. Март подкрадывается, как лев на охоте. Джордж — как услужливый официант. С пробуждением, любовь моя. Или я уже это говорил?

— Помнится, говорил по какому-то поводу, — голос Бланш был таким же насыщенным и спелым, как и ее тело. В нем слышались Дубоватые нотки балаганов и пивных. — Убери отсюда эту паршивую собаку.

— Не волнуйся, дорогая. Он знает, что ему разрешено не дальше порога.

Альберт сидел на последней ступеньке и наблюдал за развитием событий. Джордж намазал маслом и мармеладом тост для Бланш и добавил ровно столько молока в кофе, сколько любила Бланш. Делал он это из чувства нежности и преданности, которые к ней испытывал. Он с удовольствием делал для нее многие вещи… но не все. И вот теперь он чувствовал, что его ждет испытание из разряда неприятных. Он всегда знал об этом заранее: по тому, как она внезапно устремляла взгляд мимо него в пространство — верный признак входа в профессиональное психическое состояние — озаренное, возвышенное, созвучное с вечностью. Уже не земная Бланш Тайлер, прекрасный друг и сорвиголова, но мадам Бланш. Та самая женщина, имя которой не сходит с рекламных страниц еженедельника «Новости психологии».

МАДАМ БЛАНШ ТАЙЛЕР

Ясновидение, публичные выступления, частные консультации, работа с группами, посещение на дому, исцеление.

Уилтшир, Солсбери, Мейдан Роуд, 59.

Ее рука о тостом застыла в воздухе на полпути ко рту, и, не глядя на Джорджа, Бланш изрекла:

— Мне только что явилось во сне.

— Что явилось?

— Название. Его передал Генри. Не сам, конечно, а его голос. И опять появлялось это чудесное голубое облако с огромной сверкающей звездой посередине.

— Хватит об этом, Бланш.

Несмотря на долгое общение с ней, Джордж до сих пор терялся, когда она заводила что-либо в этом духе. Не то чтобы он считал все это фальшивкой, нет. Некоторые вещи, которые она проделывала, к этой категории совсем не подходили. В частности, исцеление. Своими руками она могла в мгновение ока снять головную боль или приступ застарелого фибромнозита. Это он видел своими глазами и не мог найти объяснения.

Бланш подняла тост чуть выше, как бы приветствуя небеса, и произнесла взволнованно:

— Его следует назвать храм Астродель!

Сделав это заявление, она тут же спустилась на землю, откусила кусок тоста и начала жевать, удовлетворенно улыбаясь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — удивился Джордж. — Какой еще храм?