Семейный стриптиз

– Важно, что наполнено, – возразил Майкл. – Если выживешь, позвони, договорились? Слушай-ка, Энджи! – неожиданно воскликнул он, застыв на ступеньках крыль­ца. – Выходит, мне ты сообщила о беременности раньше, чем родителям? Здорово!

* * *

Бывает все же в жизни кое-что до нелепости предска­зуемое. Отец, как и предвидела Энджи, появился секунда в секунду, с «хозяйственным» подарком – гигантским чуди­щем для приготовления мороженого, одним из тех абсо­лютно бесполезных приспособлений, что занимают пол-кухни, а используются максимум раз в жизни.

– Долго же мне пришлось ждать приглашения на но­воселье! – с порога заявил Энтони, словно дочь скрывала от него светскую вечеринку на полсотни гостей.

Подозрительно прищурившись, он обошел квартиру, всюду заглянул (словно ожидая обнаружить портрет Фиде­ля Кастро, пришпиленный где-нибудь в укромном угол­ке), после чего устроился на диване и завалил Энджи фи­нансовыми вопросами: сколько она платит в месяц, вклю­чены ли «удобства» в оплату, на какой срок заключен договор и проч. и проч. Энджи готовила фруктовый чай со льдом и послушно отвечала – все равно ведь не оставит в покое, пока не выяснит все подробности. Услышав второй звонок, она опустила на стол салатницу и пошла открывать дверь.

По обыкновению опоздавшая Натали сгибалась под тяжестью двух пакетов с деликатесами, которых средней семье хватило бы недели на полторы, не меньше.

– Приветик, дорогая! – Она обняла дочь, чмокнула в щеку и… увидела у нее за спиной своего бывшего супру­га. – Это еще что такое?

– Это моя новая квартира, – усмехнулась Энджи. – А это – мой родной отец.

Энтони медленно поднялся.

– Ты мне ничего не говорила.

Натали разъярилась, Энтони занял глухую оборону, и Энджи понадобилось четверть часа, чтобы успокоить обоих, рассадить по местам и предложить угощение. Обма­ном свести двух ослов за одним столом ей удалось, но на­кормить их можно было разве что силой. Застыв в деревян­ных позах, они сверлили друг друга враждебными взгляда­ми. Наблюдая за родителями, Энджи думала о том, что брак, в котором родились дети, не заканчивается после по­лучения свидетельства о разводе. Выпускные балы, свадьбы, дни рождения и похороны – любые события, что делают семью семьей, происходят и после развода, и ты вынужден вот так сидеть напротив человека, с которым не желаешь встречаться, и сверлить его ненавидящим взглядом. Какое счастье, что Рэйд знать ничего не знает о ребенке!

У Энджи наконец лопнуло терпение. Ну и парочка! Хуже Дженны и Фрэнки, ей-богу. Называется взрослые люди! Теперь понятно, откуда во мне самой эта незрелость.

– Ну вот что! – заявила она. – Хотите вы друг друга видеть или не хотите, в данный момент меня не волнует, понятно? Вы хотели разойтись, разрушить семью – и благополучно разрушили. Очень может быть, что мне этого совсем не хотелось, но я постаралась вас обоих понять.

Родители уставились на нее как на внезапно очумевше­го оратора, но уже через миг напустили на себя виноватый вид. Ну и ладно, им не повредит!

– Я благодарна вам обоим за помощь, – чуть спокой­нее продолжала она. – Без вас, боюсь, мне пришлось бы совсем не сладко. Я рада, что вы у меня есть, но мне все-таки очень грустно, потому что нет семьи. Ни у нас, ни… вообще. Семья как таковая исчезает. Одинокие люди в одиночку ужинают перед телевизором – вот что такое те­перь Америка. И вы оба так живете, и меня ждало бы такое же одиночество, если бы не…

– Послушай, – встряла Натали, – по-твоему, я долж­на оправдываться за поведение твоего отца?

– Хочешь меня обвинить в разводе? – взвился Энтони.

– Да замолчите вы оба! – Энджи махнула рукой. – Чем грызться, лучше дослушали бы. У меня будет ребенок. Я. Жду. Ребенка! Рэйд об этом не знает и не узнает. И вооб­ще, у него вот-вот появится новая жена. У меня мужа нет, зато будет малыш. Я хочу, чтобы у него была семья, понят­но? Вы и есть его семья!

Как все странно, нелепо, чудно получилось! Представ­лялось совсем по-другому. Готовясь к встрече, Энджи ду­мала, что родители будут возмущаться и кричать на нее, на деле же вышло, что она сама на них орет. На душе от этого тяжко… а почему? Наверное, ей хотелось вернуться в дет­ство, немножко побыть любимой маленькой девочкой папы и мамы. Привыкай, дорогая, входи в родительскую роль. Через каких-нибудь четыре с половиной месяца ты сама станешь мамой, и звание это пожизненное.

Натали вскочила.

– У тебя будет ребенок?! Боже! Боже мой!

Энтони не произнес ни звука, но тоже поднялся и от­крыл дочери объятия. Энджи нырнула в них со вздохом об­легчения. Неужели? Ни криков, ни воплей, ни стенаний на­счет ее разрушенной жизни, брошенной коту под хвост учебы и несправедливости по отношению к ребенку?

– Когда срок? – выпалила Натали. – Господи, почему же ты мне сразу не рассказала?! Сколько осталось? У кого ты наблюдаешься?

Отец покрепче прижал Энджи к себе и поцеловал.

– Выходит, мне теперь нельзя наезжать на твоего быв­шего?