Семейные тайны

– Я видела Брэда в главной роли, – продолжала женщина. – Хороший актер, но разве можно его сравнивать с О’Брайеном. Я здесь только потому, что ко мне приехали из другого города знакомые, и им захотелось сходить на эту постановку.

– Спасибо вам за ваш рассказ, – поблагодарила Джи Ди.

– О, пожалуйста, пожалуйста!

– Бен, – прошептала Джи Ди. – А как же нам увидеть его в этой роли?

– Черт его знает, – сказал он, качая головой. – Похоже, тут ему не очень-то сладко, и нам было бы легче получить его согласие, но мы не можем брать кота в мешке: надо сперва увидеть его игру, а потом уже судить. Пьеса вот-вот начнется. По крайней мере, можно будет посмотреть, каков драматургический материал и что это за роль, за исполнение которой он снискал столько похвал. Жалко, конечно, что О'Брайена перевели в дублеры. Я слышал, что режиссеры на Бродвее часто проделывают такой фокус. Иногда он у них удается, чаще – нет.

– Но это несправедливо и жестоко по отношению к актерам, – жестко сказала Джи Ди.

– Издержки шоу-бизнеса, моя милая. На что ни пойдешь ради денег.

Свет погас, занавес качнулся, затем разъехался, и глазам открылась сцена.

Через полчаса Бен наклонился к Джи Ди и прошептал на ухо:

– Дункан не Бог весть что! Пару раз ошибся, глотает слова и вообще весьма убого играет. Либо парень пьет, либо балуется наркотиками. Смотри, с полдюжины зрителей встают и уходят.

– История, однако, сильная, – прошептала в ответ Джи Ди. – Написана на редкость динамично. Если О'Брайен использовал материал в полную силу, то у рецензентов были основания для восторженных похвал.

– Если! – сказал Бен. – Великое слово. Но как нам в этом убедиться своими глазами?

– Шш! – прошипел кто-то.

Бен закрыл глаза и откинулся в кресле. Только во время сцены со звездами он вновь ожил и наклонился вперед.

Пьеса кончилась. Послышались вежливые аплодисменты, публика встала и начала расходиться.

– Актеров не вызывали, – отметил Бен, вставая. – Состояние, близкое к полному провалу.

– Бен, последняя сцена была, точнее, могла быть великолепной, – горячо сказала Джи Ди. – Материал фантастический, но Дункан отнесся к нему неуважительно. Дункан просто-напросто запорол сцену.

– Можно нам выйти отсюда? – спросил мужчина из ряда. – Поговорите где-нибудь в другом месте, ребята.

– О, конечно, – спохватилась Джи Ди. – Ужасно извиняемся!

Джи Ди и Бен двинулись по проходу, но свернули не к выходу, а к сцене, огибая поток людей, идущий в противоположном направлении.

– По-твоему, мы сможем пробраться за кулисы? – с сомнением в голосе спросила Джи Ди.

– Я не вижу, чтоб туда особенно ломились, – заметил Бен. – Иди так, будто имеешь на это полное право, и больше ничего. Нос повыше, и высокомерие на лице.

– Если кто-то заговорит со мной, мне держаться как богатая и важная? – со смехом спросила Джи Ди. – Как ведут себя в таких случаях богатые и важные?

Бен усмехнулся.

– Например, «поговорите с моим адвокатом», а впрочем, это здесь не сработает. Просто задранный нос и холодное молчание.

Они прошли к сцене и поднялись по лестнице, немедленно оказавшись в атмосфере суматохи и громких возгласов. Никто не обратил на них внимания, пока они шли по коридору, читая имена на дверях артистических уборных.

– Сюда, – сказала Джи Ди. – Тут написано Дэн О'Брайен. О, Боже, Бен, я опять нервничаю.

– Думай про Онора Майкла Мэйсона, – сказал Бен, – а не про Линдси. Мы ничего не сможем толкового сделать, если будем держать в голове Линдси и Уиллоу. Готова, Джи Ди?

– Нет.

Бен хмуро посмотрел на нее и постучал в дверь.

– Да, войдите! – крикнули изнутри глубоким басом.

– О, Господи! – прошептала Джи Ди.

– Джи Ди, держи себя в руках, – прошипел Бен, берясь за дверную ручку.

– Поговорите с моим адвокатом, – сказала она и негодующе фыркнула.

– Ты не нервничаешь, – с улыбкой констатировал Бен. – Ты в истерике!

– Иди, иди, – сказала Джи Ди, махая на него руками, – пока я совсем не упала в обморок от страха.

Бен открыл дверь и отступил назад, пропуская в маленькую комнату Джи Ди, затем, войдя сам, с первого взгляда оценил то ухоженное состояние, в котором находилось помещение. Голый по пояс мужчина в линялых джинсах стоял, склонившись над раковиной и прижав полотенце к лицу.

Вот он, Дэн О'Брайен, подумал Бен, глядя на широкую, бронзово-мускулистую спину. Вот он, любовник Линдси и отец Уиллоу. И все это следует как можно скорее отодвинуть в сторону, как только что Бен сам посоветовал Джи Ди.

– Мистер О'Брайен?

– Да, – ответил хозяин комнаты, протирая лицо полотенцем. – Одну секунду.

Он повесил полотенце и повернулся к Джи Ди и Бену.

– Слушаю? Я – Дэн О'Брайен.

– Онор, – прошептала Джи Ди Бену, – о, Бен, это – Онор!

– Прошу прощения? – сказал Дэн. – Я знаю вас?

Он посмотрел на Бена.

– Не могу отделаться от ощущения, что я где-то вас видел.

Сняв со спинки стула черную фланелевую рубаху, он надел ее и стал застегиваться.

– Я Бенджамин Уайтейкер, – сказал Бен тихо. – А это моя жена Джи Ди.

Глаза Дэна сузились, но только на мгновение его пальцы перестали застегивать пуговицы.