Семейные тайны

Другой причиной, по которой Александра, образно говоря, гнала лошадей, было опасение, что отец передумает, но тут я её успокоил, сказав, что князь дал мне слово. Ох, лучше бы мне помалкивать... Александру-то, как, впрочем, и переживавшую за неё Варвару, я, конечно, успокоил, но едва утихшие попытки княжон выяснить, как всё-таки мне удалось обеспечить им нужных женихов, возобновились с новой силой. Хорошо ещё, надолго у девиц запала не хватило, а то бы мне пришлось совсем тяжко.

Тяжко мне, впрочем, уже скоро пришлось, но совсем по другой причине. Причину ту было бы сложно не заметить из-за её высокого роста, и звалась оная причина Александрой. Нет, её нетерпеливое ожидание я хорошо понимал, но мы-то с Варей испытывали примерно то же самое, и постоянное присутствие рядом второй сестры нас несколько тяготило. Меня уж точно, да и Вареньку, насколько я мог судить, тоже. А уединиться, оставив Сашу одну, и неприлично, да и не особо порядочно. Что ж, оставалось только надеяться, что бравый лейтенант в своей женитьбе проявит такое же усердие, как и в службе, да поскорее увезёт молодую жену в Корсунь, тогда и мы с Варенькой сможем скрасить себе ожидание свадьбы...

Вообще, наблюдая за сёстрами Бельскими, я постоянно убеждался в правильности своего выбора, а со временем разобрался и со своими чувствами к Варваре. Да, я ею увлёкся, да, можно сказать, что и влюбился, но всё-таки главным тут я считал другое. Предвидение уверенно говорило, что именно Варя Бельская предназначена мне в жёны, а раз так, что я, спорить буду, что ли?!

Понятно, что во время походов к Бельским приходилось беседовать и с будущими тестем и тёщей. Собеседником князь показал себя весьма интересным, причём для меня этот интерес был двояким — Дмитрий Сергеевич умудрялся рассказывать о своих сельскохозяйственных делах настолько увлекательно, что я иной раз просто заслушивался, а ещё меня заинтересовало полное нежелание князя говорить о том, чем он занимался на Кавказской войне. До прямых вопросов я не доводил, но, было дело, пытался исподволь подвести отставного капитана к таким рассказам. Тщетно — князь Бельский так ни разу на мои наживки не клюнул. Вот интересно, ему есть что скрывать или какие-то иные причины удерживают князя от откровенности?..

Последнюю попытку разговорить князя относительно его военной жизни я предпринял, подарив ему револьвер, карабин и охотничью двустволку, всё в серебре. Князю подарки понравились, он даже устроил в саду стрельбы, вытащив на них всё семейство. Княжич Григорий чуть не задохнулся от восторга, когда дали стрельнуть и ему, Александра с Варварой смотрели с интересом, но от предложения пострелять самим вежливо отказались, княгиня поглядывала на происходящее с лёгким снисхождением, явно считая, что и её супруг, и я ведём себя как мальчишки. Но даже подаренное оружие не побудило князя Бельского заговорить о своих военных похождениях. Странно...

А с землями в Александровском уезде всё получилось просто замечательно. Цена, по которой князь уступил нам участки возле завода, нас более чем порадовала, да ещё часть уплаченных за те земли денег нам же в самом ближайшем времени и вернётся — отец с дядей без особого успеха пытались увлечь Дмитрия Сергеевича обещаниями прибылей от выделки оружия, зато увлёкся этими перспективами глава рода Бельских князь Георгий Александрович, увлёкся и согласился стать ещё одним пайщиком нашего дела. Те же земли, что я получу приданым за Варварой, формально перейдут нам после свадьбы, но с князем уговорились, что строить на них мы можем уже сейчас, о чём и подписали соответствующие бумаги.

Вообще, всяческие выгоды, преимущества и просто приятные минуты пошли какой-то почти что сплошной чередой. Боярин Андрей Васильевич Левской стал, наконец, думским старостой Боярской Думы. Там вообще получилось довольно занятно. Государь, предупредив дядю Андрея, намеренно затянул с объявлением своих предпочтений, и ожидаемо подняли голову Миловановы, вернувшись к попыткам объединить меньшие рода и выставить единого кандидата. Им даже удалось внести Илью Фёдоровича Милованова в списки на голосование, а такое возможно лишь с согласия не менее трети думского состава. Но в день голосования перед Думой выступил царь, объявив боярам, что предпочёл бы видеть думским старостой боярина Левского. Итог для Миловановых оказался просто убийственным — за их кандидата подали голоса меньше гласных, [1] чем при его выдвижении. Вот интересно, уймутся они на таком эпическом провале или как?