Семейные тайны

Молва, естественно, уже достигла ее ушей — мимо Мамаши мало что проходило незамеченным, и ни одно событие не оставалось долго в тайне от нее, — но она не мешала Нэнси высказаться.

— Подумать только, этот мальчик внук Рея Куинна! А та заносчивая писательница, оказывается, сестра безобразной девицы, которая распустила весь этой ужасный слух. И мальчик ее племянник. Родная кровь. А она хоть бы словом обмолвилась! Какое там! Разгуливает по городу задрав нос, плавает с Филиппом Куинном. И не только плавает, если хотите знать мое мнение. Ну и молодежь нынче пошла. Никаких понятий о нравственности!

Она щелкнула пальцами буквально в нескольких дюймах от лица Мамаши. Ее глаза засветились злорадством.

Мамаша, догадавшись, что Нэнси собирается и дальше развивать эту тему, тряхнула дородными плечами.

— Сдается мне, — начала она, зная, что ее речь непременно привлечет внимание посетителей лавки, — многим в этом городе теперь должно быть стыдно за свое поведение в отношении Рея. Шептались за его спиной, когда он жив был, и даже над его могилой продолжали перемывать косточки. Все болтали, будто он изменял Стелле, да хранит Господь ее душу, с той девицей Делотер. А ведь зря болтали-то, верно?

Она окинула лавку зорким взглядом. Действительно, несколько человек стыдливо понурили головы. Удовлетворенная, она сурово взглянула на Нэнси.

— Ты, насколько я знаю, с радостью поверила всем гадостям, что наговорили про Рея Куинна, и давай чернить доброе имя хорошего человека.

Оскорбленная Нэнси выпятила грудь.

— Да что ты, Мамаша, я ни одному слову не верила! — Не обязательно верить в то, что обсуждаешь, подумала она. — Слепой, и тот заметил бы, что у мальчика глаза Рея. Сразу видно, что родня. Да я только на днях заявила Сайласу: «Сайлас, наверное, мальчик приходится каким-то родственником Рею, не иначе». Ничего подобного она, разумеется, не говорила. Но в принципе могла бы сказать. — Правда, никогда бы не подумала, что он внук Рея. Представить только, у Рея была дочь!

А это значит, что он вовсе не такой уж невинный агнец! Она всегда подозревала, что Рей Куинн в молодости был безумцем. Возможно, даже хиппи. А всем известно, что под этим подразумевается. Марихуана, оргии, шествия нагишом.

Но нет, с Мамашей обсуждать эту щекотливую тему она не будет. Прибережет ее для салона красоты.

— Да еще и похлеще тех парней, что Стелла привела в свой дом, — тарахтела Нэнси. — Та девица из гостиницы, должно быть, такая же…

При звуке колокольчика на двери она резко замолчала, обрадовавшись, что у нее появился новый слушатель, но, увидев входящего Филиппа Куинна, едва не захлебнулась от восторга. С действующим лицом любопытнейшего спектакля общаться гораздо интереснее, чем со зрителями.

Филипп открыл дверь лавки и сразу понял, кто являлся объектом обсуждения до его появления. В лавке мгновенно повисла звенящая тишина. Все присутствующие виновато отводили глаза.

Кроме Нэнси Клермонт и Мамаши.

— О, Фил! Даже не помню, виделись ли мы с тобой после Дня независимости, — радостно заворковала Нэнси. Пусть он и повеса, зато какой красавчик! Она считала, что кокетство — лучший способ развязать мужчине язык. — Хороший тогда выдался денек.

— Да, хороший. — Он направился к прилавку, зная, что теперь взгляды всех посетителей устремлены ему в спину. — Мне пару больших бутербродов, Мамаша. С мясом и индейкой.

— Сейчас сделаем, Фил. Малыш! — окликнула она сына.

Тот, будучи зрелым мужчиной тридцати шести лет и отцом троих детей, подскочил от ее зычного окрика.

— Иду, ма.

— Что это ты целый день задницу просиживаешь? А народ кто будет обслуживать?

Бедняга покраснел и, что-то пробурчав себе под нос, вернулся к кассе.

— Ты сегодня в мастерской работаешь, Фил?

— Совершенно верно, миссис Клермонт.

Филипп выбрал пакет чипсов для Кэма и подошел к полке с молочными продуктами, чтобы купить себе йогурт.

— А ведь обычно ваш младшенький приходит за обедом, верно?

— Он в школе. Сегодня же пятница. — Филипп взял первую попавшуюся упаковку.

— Ну конечно, — рассмеялась Нэнси, игриво постучав себя по голове. — И где только мои мозги? Красивый мальчик. Рей, наверное, гордился им.

— Не сомневаюсь.

— Мы слышали, у него объявилась родственница.

— Насколько я помню, у вас всегда был хороший слух, миссис Клермонт. И еще два кофе, Мамаша. Большие.

— Сейчас сделаем. Нэнси, ты уже нахваталась достаточно новостей. На целый день хватит языком чесать. Если еще немного задержишься, пытая парня, опоздаешь в парикмахерскую.

— Не знаю, что вы такое говорите, — фыркнула Нэнси, наградив Мамашу сердитым взглядом, затем взбила волосы. — Но мне и впрямь пора. Мы с мужем сегодня идем на ужин с танцами к Эвансам, и, разумеется, мне нужно привести себя в порядок.

Она выпорхнула из лавки и засеменила к салону красоты.

Мамаша прищурилась и обратилась к остальным:

— Если вы здесь по делу, Малыш вас обслужит. А без толку нечего тут прохлаждаться. Это не парк. На улице рты разевайте.

Филипп кашлянул, скрывая усмешку, и заметил, как несколько человек поспешили из лавки, внезапно вспомнив, что у них есть дела в другом месте.