Семейные тайны

И как всегда, когда ему предстоял сложный выбор, он привлек спасительную мысль, к которой прибегал всю свою жизнь: должен быть третий выход, должен. Иванов не верил в полярность мира, в «белое и черное». Он был из тех людей, которые, оказавшись в комнате без окон и дверей, проходят сквозь потолок… Да и почему, собственно, он так зациклился на этих двух фигурах? Столько народу бывало в доме, столько людей могли взять деньги…

Санкт-Петербург, август 1996 года.

Даша

Марта уже ждала меня в кафе на Литейном. Дойти туда от Фонтанки было делом пяти минут, но Марте, жившей на Лиговке, добираться было еще проще.

— Ну как, жалеешь, что я прервала твои газетные изыскания? — спросила рыжеволосая стервоза, пуская в потолок тонкую струйку дыма.

— Не очень, — честно призналась я, — сама не знала, что хочу найти…

— Так это все для новой работы? — небрежно, как будто и не интересуясь вовсе, полюбопытствовала она.

— Не совсем, — ответила я, уже понимая, что придется рассказать все. Не раз уже жизненный опыт мне подсказывал, что излишняя откровенность с Мартой чревата неприятностями, но подкупало ее неподражаемое умение слушать… Зеленоглазая ведьма была умна и умела так точно и к месту прокомментировать мои слова, что только ради одного этого с ней стоило дружить…

На этот раз Марта молчала в течение всего рассказа, а затем подвела краткий итог:

— Значит, ты думаешь, что видела в Москве того самого типа, который в начале 70-х годов плел интриги против твоего деда?

— Ставшие причиной смерти моего отца… — добавила я.

— Ну, это вопрос спорный, — поправила меня точная до педантичности Марта.

— Я знаю.

— И именно поэтому ты решила попробовать восстановить события в порядке их очередности?

— Наверное…

— Это могло бы быть весьма интересно, — мечтательно произнесла Марта, — соединить известные факты и воспоминания с газетными заметками и наблюдениями современников… Из твоей истории роман можно писать, но пока я, честно говоря, ни черта не понимаю: два каких-то типа интригуют против известного академика, причем, если верить тебе, на самом деле интригует один, а второй как бы просто за ним приглядывает в силу своей близости к компетентным органам. Так?

— Ну так…

— И кто-то ворует деньги, причем академик думает, что это его жена или старший сын, а Лиза вроде бы видела шныряющего по квартире Гошу… И при чем-то здесь Олег Баженов, загулявший, между прочим, не с кем-нибудь, а с моей матерью…

— Ну ты ведь и так об этом знаешь!

— Да уж, Лариска рот на замке держать не умеет, — сказала Марта, и я уже в который раз удивилась ее манере называть свою мать по имени… — Но все же, если решишь записать эту историю, не забудь изменить имена…

— Непременно… Но сначала надо как следует разобраться во всем… Ты не хочешь мне помочь?

Марта помолчала, внимательно глядя на меня из-под рыжей челки:

— Наверное, хочу… Ты ведь знаешь, и у меня есть в этом деле свой интерес…

— Хочешь узнать, имеешь ли ты отношение к Баженову?

— А ты бы не хотела узнать, кто твой настоящий отец, если бы не знала этого наверняка?

— Конечно, хотела бы! Но ты же сама сказала, что Лариса с тобой достаточно откровенна…

— Только не в этом вопросе! Папашку она подставлять не будет: раз написано в паспорте «Марта Куликова» — значит, так тому и быть…

— Придумать бы машину времени да подслушать, о чем эти интриганы трепались — наверняка всю жизнь семьи Ивановых вдоль и поперек вывернули…

— Не думаю, что их интересовала Лариса, она ведь тогда не имела никакого отношения к семье… Скорее они судачили о том, кто взял деньги…

Глава 6

— Ну что? Нас можно поздравить с первым успехом. Виновник кражи в доме академика найден.

— И кто это, если не секрет? — чернявый от любопытства даже вытянулся вперед, стараясь в темноте рассмотреть глаза своего приятеля. Уже не первый раз ему в голову пришла мысль, что пора бы им было изменить место традиционных встреч. Уж слишком неудобно было наблюдать за реакцией собеседника в этом вечно погруженным в красноватый полумрак помещении. Кудрявый херувим был из тех, кто «думает глазами», и для него малейший нюанс мимики собеседника значил очень многое. Другое дело — блондин: тот, казалось, мог провести весь вечер, глядя в темную, украшенную непонятной картиной стену.

Но на этот раз фарфоровые глаза смотрели прямо на него:

— Деньги, дружище, украл тот, кто их потратил на следующий день. Ну скажи, если у человека денег вчера не было, а сегодня появились, откуда они?

— Да мало ли… В долг взял…

— А если речь идет о валюте? Да еще не о самой распространенной?

— Не самая распространенная — это какая?

— Итальянские лиры.