Семейные тайны

— Вот и хорошо. — Убедив себя, что такой исход его абсолютно устраивает, что он абсолютно спокоен и даже доволен, Филипп зашагал к Сибилл.

Красноватые лучи почти закатившегося солнца плясали в ее волосах, отражаясь в невероятно ясных глазах, оттеняя впадинку на шее над воротником ее блузки.

— Не пойдет, — услышал он свой голос и сразу почувствовал, как пересохло во рту.

— Не пойдет?

— Подожди минутку, всего одну минутку. — Он вновь отошел, на этот раз к самой воде и остановился там, глядя вниз, как человек, вознамерившийся нырнуть в глубокий колодец.

— А чем тебе не нравится Балтимор?

— Балтимор? У меня нет претензий к Балтимору.

— Там есть и музеи, и хорошие рестораны, и театр. Это самобытный, интересный город.

— Да, хороший город, — осторожно согласилась Сибилл.

— Разве ты не можешь работать там? Если нужно съездить в Нью-Йорк на встречу, сядешь на поезд или в автобус. Черт, да тут езды-то меньше четырех часов.

— Не спорю. То есть ты предлагаешь, чтобы я переселилась в Балтимор…

— Идеальный вариант. Ты по-прежнему будешь жить в большом городе и в любое время сможешь видеться с Сетом.

И с тобой, подумала Сибилл, рисуя в воображении заманчивую картину. Но она покачала головой. Ее это погубит, омрачит то короткое счастье, которое она узнала с ним. Она вновь потеряет себя, свое новое «я», которое недавно в себе открыла.

— Это непродуктивно, Филипп.

— Еще как продуктивно! — Он развернулся, зашагал к ней. — Абсолютно продуктивно. Непродуктивно уезжать в Нью-Йорк, в такую даль. Нет, так не пойдет, Сибилл. Не пойдет.

— Я не желаю это обсуждать.

— А мне, думаешь, легко? — взорвался он. — Я вынужден остаться здесь. У меня обязательства, обязанности, не говоря уже о корнях. У меня нет выбора. Почему ты не хочешь уступить?

— Не понимаю.

— Ну что тут объяснять? Проклятье! — Он взял ее за плечи, нетерпеливо встряхнул. — Сама не можешь сообразить, да? Я люблю тебя. Как я могу тебя отпустить? Ты должна остаться. Черт с ней с твоей жизнью, с моей. С твоей семьей и с моей. Я хочу, чтобы у нас была совместная жизнь. Я хочу, чтобы у нас с тобой была наша семья.

Она смотрела на него, оглушенная звоном крови в ушах.

— Что-что?

— Что слышала.

— Ты сказал… сказал, что любишь меня? Ты это серьезно?

— Нет, пошутил.

— Я… я уже сегодня испытала силу своего кулака. Могу повторить. — Сейчас я способна на все, думала Сибилл. Абсолютно на все. И неважно, что его пальцы впиваются ей в плечи, глаза пылают яростью, а лицо пугающе страшное, как у человека, который способен на убийство. Она найдет к нему подход. Справится с любыми трудностями.

— Если ты не шутишь, — заговорила Сибилл с восхитительным хладнокровием в голосе, — я хотела бы еще раз услышать твое признание. Я впервые слышу признание в любви.

— Я люблю тебя. — Успокаиваясь, он тронул губами ее лоб. — Я желаю тебя. — Он поцеловал ее в висок, потом в другой. — Мне необходимо, чтобы ты была со мной. — Он прижался к ее губам. — Дай мне время, и я докажу, что мы созданы друг для друга.

— Не надо ничего доказывать. Я знаю, что мы созданы друг для друга. Я хочу быть с тобой. — Она судорожно вздохнула, сопротивляясь желанию закрыть глаза. Она должна видеть его лицо, чтобы на всю жизнь запомнить, каким оно было в это мгновение. — Я люблю тебя, но боялась тебе в этом признаться. Не знаю почему. А теперь, пожалуй, мне ничего не страшно. Ты намерен предложить мне руку и сердце?

— Как раз думал, как бы это лучше сказать. — Поддавшись порыву, он стянул простую белую ленту с ее волос и швырнул через плечо. Псы с громким радостным лаем бросились ловить ее. — Я был убежден, что всю жизнь проживу холостяком, так как считал, что нет на свете такой женщины, с которой я решился бы связать свою судьбу. Я ошибался. Такая женщина есть. И я нашел ее. Выходи за меня замуж, Сибилл.

— Я была убеждена, что всю жизнь проведу в одиночестве, потому что нет на свете такого мужчины, который нуждался бы во мне, желал меня или которого пожелала бы я. Я ошибалась. Я нашла тебя. Женись на мне, Филипп. И побыстрей.

— Следующая суббота тебя устраивает?

— О! — Ее захлестнула волна невыразимого счастья. — Вполне! — радостно воскликнула она, бросаясь ему в объятия.

Он закружился вместе с ней, и на мгновение, всего лишь на долю секунды, ему почудилось, будто он видит на причале две фигуры — седовласого мужчину с сияющими синими глазами и женщину с веснушчатым лицом и непокорными огненными волосами, развевающимися на вечернем ветру. Они стояли, держась за руки. Постояли и исчезли.

— Вот теперь верю, — пробормотал Филипп, сжимая в объятиях Сибилл. — Мы получили благословение.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.