Семейные тайны

И ровесник, тот, кто о портрете спрашивал: "А сбывается! Год-другой…" (и носить тебе его портрет).

"Я рядом с тобой пойду".

Кто с усмешкой, а кто всерьез. И даже с завистью:

- На седьмой ступени уже? Когда успел? Что? И политехнический? Похоже ни липу!..

- Есть диплом!

- Ну, диплом еще…- не верит. А тут без дураков!

Бахадур убежден, что вытянет, если его посадит на свое место любой: и тот, кто… и выше, и выше, и выше! А бывали и минуты сомнений. Подумаешь - схема! Рассмешить сослуживцев (примитивных). Кто с кем и как двигается. Всякие стимулы и прочее. Даже формулировки, кому они нужны? И что с ними можно сделать? Порвал, мелко-мелко разорвал листки с любимыми формулами: "сознавая… будучи глубоко обеспокоена… подтверждая… исходя из необходимости… призывает… еще раз… еще и еще раз… рекомендует", блоки фраз. А заодно выкинул и подарок Махмуда, его заветную книжку, где записаны кое-какие тактические приемчики-хитрости, и Бахадур (а прежде Махмуд) ими дорожил: как себя вести в тех или иных ситуациях,- и о себе Махмуд писал как бы со стороны (вдруг книжка попадет в чужие руки?), да-с, "чтобы выразить к выступающему пренебрежение, все его боятся, а ты знаешь, что дни его сочтены, информация получена из надежных источников, надо демонстративно рвать бумагу или, наклонившись к соседу,- а что, срабатывало!..- громко заговорить с ним, хохотать, и тем самым невольно подрываешь авторитет, выглядишь смелым в глазах публики, а это тебе зачтется…" - чепуха какая-то!., вот еще: "Чуть-чуть опоздать на узкое совещание и сесть не за общий стол, где все сидят, а сбоку за отдельный столик, и тут же уткнуться в бумаги, и пусть твоя деловитость будет всеми замечена". Чушь!.. Разорвал и бросил в корзину.

Но однажды о Бахадуре вспомнил Джанибек в разговоре с Айшой:

- Молод еще ваш брат, но очень-очень перспективен! Кстати,- Айша только рот разинула, слова сказать не может,- ваш брат бывает у нас.- И после паузы: - А вы не знаете?! - изумлен. Бахадур специально: значит, не треплет языком. И все благодаря знаменитому художнику, Бахадур готов был даже уступить ему "ученую секретаршу", лишь бы попасть в Салон! Хансултанов о художнике как о лженоваторе говорил, слышал Бахадур: "Нарисовал ребенка, голова как яблоко, а в руке гранат держит величиной с арбуз!"

"Разрешение? Мне?! А ты знаешь…" - И художник сказал Бахадуру, что Джанибек был чуть ли не мальчиком на побегушках у его покойного отца.

И ни с того ни с сего поговорку ему: "Больше верблюда слон есть!"

Да, Салон (созвучие такое, и ничего более). Сначала фужеры-коктейли, потом - по желанию и фильм будет. И показ новых работ. И сольное пение. О том о сем (ловля слухов). В центре внимания (когда туда пришел Бахадур) были художники, новый друг Бахадура, скульптор и певец, он же композитор,- ни виду, ни роста, худ, хил, мал; а тот, скульптор,- атлет, но грузен и тяжеловат, пропахли оба французскими духами, это модно, чтобы мужчины тоже, но - особые.

"Аскер Никбин? - скульптор задумался.- Нет, извините, не знаю". "Как же?"

"Ах, Аскер Никбин!.. Неужели,- изумленно, глаза круглые-круглые,- вы его считаете поэтом?" - А скульптору скоро закажут бюст поэта.

"Аскер Никбин?" - это говорит певец-композитор, во как осточертел ему этот Никбин, ребром ладони по горлу, а шея тонкая-тонкая, ненароком бы не разрезать, и точно копирует его: "Что же ты на мои слова ничего не сочинишь?" А я ему: "Мне нужны стихи ломкие, ритмичные, а вы гладко пишете!" "Не гладко,обижается,- а в классическом стиле!" "Но я,- говорю ему,- пою ваши песни, особенно эту: "Ах, чай, чай, чай!.."

Художник что-то объяснял мадам, еще два сеанса - и будет готово: "Всех увековечу! И вас надо бы еще, в другом ракурсе, я что-нибудь придумаю, всех-всех! - Ведь, когда шел сюда, был как стеклышко, когда же успел? - А это мой друг Бахадур! Как это, да, вспомнил: "Автоматизация нефтяных и газовых месторождений… простите, скважин!" А избрал тяжкий неблагодарный труд следователя! Ведь это он с памятником-то! Точно указал, где искать злоумышленников!"

Тоже из нашумевшего дела: чудаки решили памятник великому мудрецу с места двинуть, надоело, мол, вечно в его спину глядеть! - опрокинули; и озарение Бахадура, когда злоумышленников стали искать: "Где искать? А в квартирах, выходящих окнами на памятник!" Это был показательный суд, и прокурор не раз упоминал имя находчивого Бахадура.

Вот он, шеф Айши! ДЖАНИБЕК ГУСЕЙНОВИЧ! "Как всегда, усталый",- шепнул художник, а потом к хозяину:

- Не могу же я вас, а очень хочу! нечто уникальное будет! таким утомленным рисовать! - Бахадур впился в лицо, каждый штришок запомнить! голова большая, глаза усталые, но во взгляде властность (появился лишь на миг - ушел).

Потом пили.

И такие дерзкие мечты! "Женился плешивый на шахской дочери, а потом и его престол занял". Ай да Бахадур!