Семейные тайны

"Старик, без этого никак нельзя",- скажет Бахадуру художник. И "Влюбленные" скульптора: причудливо сплетенные руки и ноги, в Ее глазах отражается Он, а в Его - Она; ему б, скульптору, кого угодно вылепить, нечто вроде кануна: сева? сенокоса? смотра? смотрин? сватовства? соблазна? Страшного суда? (!!); и не поскупиться на универсальность, чтобы удовлетворить как можно больше вкусов: и знатоков, и тех, кто выстроился в очередь,- люди ломятся поглазеть на скульптуру.

- Что? Идея? Какая Идея?!- мол, .рыльце у тебя в пуху, сам в курятник лазил, и не тебе о разгуле секса толковать!

Хансултанов бросил трубку, ошарашен, а потом поразмыслил: его виза!!- и пальцем у виска крутит: не ожидал от себя такой наивности! Да, тяжелая работа. А куда сбежишь? Тоненькая, как спица, медсестра спешит домой. Ему бы Бахадура годы? Кто? Та, которую Бахадур на работу просил устроить?! Это ж было давно! Квартиру уединенную? Наивный малый, ведь здесь кнопка: книжный шкаф вокруг своей оси, и Хансултанов входит в глухую обитель!

Да, как в гареме (из восточной сказки): первой жене сказал, что у второй, второй - что у третьей, третьей - что у первой, а сам - в глухую обитель, поспать часок.

(И Бахадур терпеливо ждет.)

Сыграешь разве пышную свадьбу? Исключено! Только недавно ведь грохотали громы и сверкали молнии (читай газеты!)! А то как бывает: пришел к шефу и пригласил на свою свадьбу. "Сам не пойду,- отвечает,- и тебе не советую" (факт!). Да, надо скромно. Но если даже скромно:

шестеро плюс четверо, без детей если: это сестры и зятья; Хансултанов недоволен: опять Асия встревает! не вычеркивать же ее, тем более что это угодно будущему тестю: "Наша славная сельская труженица!.." - была в рядах рабочего класса, вот когда Ильдрым пригодился бы, а стала держащей серп, ибо нелепо погиб держащий молот; с Ильдрымом лишь на одного больше, но зато какая единица! плюс мать жениха и сам жених, Бахадур;

с той стороны: они сами, родичи (четверо плюс икс!), с младшим братом мать, а со старшим - у него взрослый сын, да еще самые близкие, те, которых он лично выдвинул, семеро с женами; да еще двоюродные братья и их жены, по линии отца и матери, тут и не сосчитаешь, человек сорок - пятьдесят, чепуха, конечно, по сравнению со скандальной свадьбой (около пятисот).

Да, поистине: в доме жениха интенсивно готовятся к свадьбе, а в доме невесты тишь да благодать, ни о чем таком не ведают.

И третий путь есть, но долгий и затяжной, почти как Шахский дворец, он же Дворец бракосочетания, благо минарет похож на космическую ракету,- Луна, да с таким расчетом, чтоб суметь вернуться именно в тот момент, когда светило с отраженным светом окажется прямо над Аранскими горами, где выгуливаются на сочных пастбищах отары старшего брата отца невесты, которую, уточним Анаханум, сватают сестры и зятья за своего брата и шурина Бахадура,- а пролетишь мимо,

и суждено тебе будет вечно блуждать у околоземного пространства! и опять же старший брат, который является крупным поставщиком,- нет-нет, не овечьих сыров! как сказано уже,- кадров. И здесь вроде б как с ручейками, которые не сразу стекаются в море (?) Джанибека, прямые ведь контакты - это риск, а через старшего брата, давно уже некуда девать, помните: и Айша о том же своим сестрам,- но текут и текут, а скоро или натурой (златом) или, а точнее, и валютой,- кто же не знает, что наши - бумага, или вода, что течет-протекает меж пальцев; и вдруг, случайности же вершат, среди кадров этих могут оказаться и женихи тоже.

Скоро будет так: кинешь фасолину и непременно попадешь в аранца, а кто подскажет, как иначе? и прежде было: акинец придет - акинцам дорога, абадец придет - абадцам дорога; и еще прежде, не только здесь, а и за хребтом тоже, за морем, связанным с океаном (льянцев или каких-то лышинцев, вздыхает Хансултанов, слава богу, еще не было).

И народ, помимо Бахадура, сестер-зятьев и Сальми с мужем, а также аналитика-лифтерши, оказывается, думает! И о Шептавшем вспомнили, внук у него есть (?!) А один припомнил даже - кого бы вы думали?- недавно умершего Мильяна, который сорок лет сидел наверху, без инфаркта и паралича (вторая строка двустишия, первая забылась). И что Сальми будто его дальняя родственница. А разве у нее есть армянская кровь? Вот это новость, а мы и не знали!.. Ну да, кто-то точно знает, ведь мать Сальми и сам Мильян - троюродные брат и сестра (мол, разве б иначе услышали Шептавшего, не заручившись поддержкой Мильяна?..).

Включается еще кто-то, выказывая свою осведомленность: а Сальми не из Каплун овских?

Какой Каплуновский?!- удивляются.

А тот, кто в начале века гремел!- нефть!

Но он холост был, это точно, что холост!..

Иные даже уходят в глубь истории, чуть ли не ко временам ссыльных декабристов или польских повстанцев. Выясняется, что не Каплуновский, а Кашуновский, чья жена была привезена из Парижа и диктовала в тридцатые годы моду в здешних краях, сама наполовину француженка; о боже, сколько намешано кровей!..