Семейные реликвии

Она поднялась и подошла к столу, на который Джульетта поставила пару стеклянных подсвечников, выполненных в форме дельфинов: — Какие прелестные! — Она повернулась к Джульетте. — Должно быть, именно вы убедили Эймоса выставить все это? Он любит прятать все, что есть красивого в доме. Настоящее своенравие!

Хотя Джульетте нравилась Генриетта и она была благодарна ей за то, что получила эту работу, все же прозвучавшие слова покоробили ее.

— Эймос любезно позволил расставить здесь ценные вещи его матери, — слегка присочинила Джульетта. — Конечно, он ценит их красоту.

Эймос удивленно взглянул на нее, и Генриетта произнесла скептически:

— Эймос! — Она улыбнулась почти лукаво. — Ну, ну! Приятно слышать. Эймос, я должна признать, что я прямо-таки удивлена.

Эймос посмотрел на нее и пожал плечами.

— Во всяком случае, это уже что-то — суметь тебя удивить. Обычно ты знаешь обо всем в городе еще до того, как это должно произойти.

Генриетта расплылась в улыбке.

— Это верно, — охотно признала она.

Джульетта направилась в кухню, чтобы приготовить кофе и нарезать пирог для гостей. Когда она вернулась, Генриетта перечисляла ущерб, нанесенный ураганом каждому дому в Стэдмене и большинству окрестных ферм.

— А у Оскара Метца сарай совсем разрушило. Слыхали об этом? — говорила она, когда Джульетта вошла в комнату с подносом в руках.

Эймос покачал головой и по его рассеянному взгляду Джульетта догадалась, что он только вполуха слушает свою золовку. Джульетта заподозрила, что он сейчас напряженно думает, какой бы найти предлог для ухода из гостиной.

— Мне говорил мистер Стэнфилд, — вступил в разговор Итан, — что в следующую субботу будут поднимать сарай для Метца.

— Поднимать сарай? — повторила Джульетта. — Как это?

Итан удивленно посмотрел на нее.

— Вы не знаете, что такое поднимать сарай?

— Нет.

— Не забывай, сынок, что она городская девушка, — заметил Эймос, причем на губах его играла легкая улыбка, отчего слова прозвучали не так язвительно, как обычно.

Генриетта взглянула на Эймоса, потом на Джульетту и опять на Эймоса. Джульетта почти наяву слышала, как у этой женщины прокручивались мысли в голове.

— Поднимать сарай — это общая работа по постройке сарая, — объяснила Генриетта. — Собираются соседи и вместе строят сарай. Когда работает несколько человек, вся постройка занимает не так много времени. В нашей местности люди должны помогать друг другу.

— Как это хорошо!

— Конечно. В такие дни женщины приносят еду и устраивают общий пикник.

— И очень часто все заканчивается танцами, — добавил Итан, блеснув глазами.

— Ага, — с улыбкой поддразнила его Джульетта, — теперь я знаю, что тебя интересует.

Итан покраснел:

— Да, не…

— Только мне не говори. Разве ты не думаешь, что туда может прийти Элли, и тогда ты смог бы пригласить ее потанцевать?

— Элли? — Генриетта оживилась, предвкушая возможность посплетничать. — Элли Сандерсон? Тебе она нравится, Итан?

— Ай, тетя Генриетта! — простонал Итан.

Генриетта рассмеялась.

— Ну, вот ты и ответил на мой вопрос. Если ты хочешь потанцевать с Элли, то поторапливайся занять очередь. Я знаю многих молодых людей, которые не прочь пройтись с ней в танце.

— Да я не собираюсь танцевать с Элли! — возразил он.

— Но почему бы и нет, Итан? — спросила Джульетта. — Я уверена, она не откажет тебе.

Он пожал плечами.

— Я не умею танцевать.

— Что? — Джульетта не могла поверить услышанному.

— Я совсем не умею танцевать, — повторил он совсем тихим голосом. — Я никогда и не пробовал.

— Ну, это не проблема. Можно научиться. Я могу научить тебя.

Итан выпрямился. Лицо его просветлело.

— В самом деле? Вы можете?

— С удовольствием.

— В таком случае, — сухо вставила Генриетта, — вам придется научить и Эймоса. Никто из Морганов не умеет танцевать.

Итан хихикнул и взглянул на своего отца, который смотрел на Генриетту так набычившись, что мог бы напугать любого человека, не столь смелого, как эта женщина.

— В самом деле, па. Может быть, пусть Джульетта научит нас?

— Мне ни к чему изучать всякую ерунду, — хмуро ответил Эймос.

— Не будь ты эдаким старым ворчуном, — повернулась к нему Генриетта. — Я научила Сэмюэля танцевать и сейчас ему это по душе. Не так ли, дорогой.

Она выжидающе повернулась к Сэмюэлю, и тот в первый раз вступил в разговор, подтверждая кивком головы.

— М… да. Думаю, что так. Мы ходим почти на все танцы. Хотя теперь Генриетта не желает танцевать со мной. Она просто сидит в углу и сплетничает.

— Зато ты танцуешь за двоих. И не вздумай притворяться, что тебе не нравится отплясывать с хорошенькими молодыми девушками.

Лицо Сэмюэля скривилось в хитроватую улыбку.

— Ну что ж, может быть и так.

— Ты, видишь, Эймос? — Генриетта многозначительно посмотрела в его сторону.

— Ну и пусть Сэмюэль ходит неизвестно куда и, ведет себя как последний дурак. Я так делать не собираюсь.

Генриетта закатила глаза.

— Эймос, ты не исправим.

— Возможно. Но танцевать ты меня не заставишь.

Генриетта ответила многозначительно.

— Я-то уж точно не заставлю.

Джульетта решила, что пора переменить тему разговора, пока Эймос и Генриетта не вступили в настоящую перепалку.