Семейные разборки

— Да и не надо думать, что Инга была сразу удачным результатом эксперимента, — вставил свои пять копеек Мирон. — Я не удивлюсь, если выяснится, что несколько девочек погибло, прежде чем у Всеволжской получился более-менее приемлемый результат.

Я представил себе маленьких испуганных девочек, над которыми проводятся достаточно жуткие эксперименты и мне на секунду поплохело. Я наконец понял, почему так близко к сердцу воспринимаю всю эту историю с Ниной и ее родителями. Где-то внутри меня сидит мысль, что нечто подобное могло произойти и с Алиской, и от осознания этого я натуральным образом терял голову.

Мои друзья тоже молчали, думая каждый о своем, но потом нетерпеливый Мирон все-таки продолжил терзать полковника вопросами:

— Хорошо, допустим Нина и Инга были очень похожи между собой благодаря стараниями мамочки. Почему тогда сейчас этого сходства не наблюдается? Срок действия заклинаний закончился?

— Тоже хороший вопрос, — вновь пожал плечами Эдик. — Но ты Ингу видел? Она выглядит, как наркоманка со стажем. Я не знаю, как на ее организме отразились все те эксперименты, которые с ней проводили. Она была укушена в детском возрасте, то есть в то время, когда организм растет и развивается. Возможно, что-то пошло не так просто из-за этого. Потом, не забывай, что ее кусал не взрослый вампир, а маленькая девочка с кровяным коктейлем. Всеволжская сама сказала, что реакция на перерождение была, мягко сказать, не совсем адекватная.

— Ну да, — согласился я с полковником. — А если вспомнить еще и то, как над ней издевались. По идее, у Инги должны быть очень большие проблемы с психикой, и абсолютно неизвестно, как именно эти проблемы могли отразиться на ее способностях и мировосприятии.

— Это все интересно, — все-таки если Мирон начинал бурчать, то быстро он никогда не успокаивался. — Но мне все-равно непонятно, зачем было устраивать войну в центре города и силой отбивать Нину у Крамера. Неужели не было вариантов договориться?

— Слушай, действительно глупость какая-то, — согласился я с напарником. — Хотя в свете твоих новостей про праздник Осени, на который никого не позвали, лично мою голову начинают посещать нехорошие мысли. Грабецкий решил изменить вековые традиции вампиров?

— Не все так просто, — покачал головой Эдик. — Сам Грабецкий уже давно не появляется на публике, и поэтому утверждать точно, чего он хочет добиться, было бы крайне проблематично. Но праздник осени это не просто карнавал, во время которого все пьют коктейли и веселятся. Это огромный ритуал, который действительно может изменить соотношение сил среди вампиров, как минимум до следующего подобного мероприятия.

— О как, — повернулся я к полковнику. — Ты ни о чем подобном не рассказывал. Я думал, что это просто некая встреча высшего света.

— Говоря ритуал, я не имел в виду магический, — поморщился Эдик. — Вампирам, как и любой другой общности нужен некий лидер, чье мнение будет последним при решении глобальных вопросов. Ну, или третейский судья, если две семьи не смогут договориться. Вот на этом празднике они о чем-то подобном и договариваются. В данный момент в роли такого арбитра выступает Грабецкий.

— Хорош судья, — фыркнул Мирон. — Сам же первый и творит беспредел! Особенности национального менталитета?

— Вот у него и спросим, — ответил Эдик.

В этот момент у Эдика зазвонил телефон, и, коротко глянув на экран, он неторопливо ответил на вызов.

— Да, я слушаю…

По мере того, как он слушал собеседника, его лицо мрачнело, а левая рука непроизвольно сжалась в кулак.

— Мирон, гони к Мосе! — почти крикнул он, завершая вызов. — Максим и Саня сцепились с вампирами.

Дорога на север Москвы показалась нам бесконечно долгой. Хотя Мирон и нарушал все возможные правила дорожного движения, но путь к лавке занял почти сорок минут.

Хозяин встречал нас на улице возле выхода, скорбно причитая о невосполнимых потерях, которые понес его бизнес, и стеная о невоспитанности современной молодежи, которая не может вести себя прилично в чужих магазинах.

Служебная «тойота» стояла с распахнутыми дверями и спущенными колесами. Судя по всему, машине опять прилично досталось, по крайней мере, с одного бока виднелись приличные вмятины, как будто автомобиль таранили.

— Где они? — Эдик выпрыгнул из машины первым и коршуном налетел на Мосю, подметающего осколки возле входа.

— Кто именно? — Поднял на полковника недовольный взгляд Мося. — Если вы про хулиганов, устроивших здесь безобразную драку, то они уехали. А если про несчастного мальчика, который повел себя, как мужчина, то его перевязывает моя невеста.