Читаем Семейная жизнь японцев полностью

Существенное условие добрых отношений с родственниками видит автор в сдержанном отношении невестки к братьям и сестрам мужа. В книге подчеркивается, что «у жены нет обязанностей перед братьями мужа», ибо теперь у японцев не принято рассматривать братьев и сестер обоих супругов как членов семьи. Рекомендуется по этой причине не оставлять мужа в квартире или в доме на длительный срок наедине с сестрой жены во избежание возникновения между ними «ненормальных отношений» и избегать проживания в одном доме или одной квартире с супругами их младших братьев и сестер, приезжающих из деревень и других городов на учебу или по иным делам, ибо их постоянное присутствие грозит охлаждением отношений между супругами[597].

Характерное сочетание буржуазной морали с чисто японскими понятиями об этике представляют собой наставления, касающиеся денежных и прочих материальных взаимоотношений между родственниками. Одно из важных условий семейного благополучия Яэко Сёцуки видит в том, чтобы супруги избегали по возможности денежных дел с родней, и в частности не давали и не получали денег взаймы. Особенно чревато конфликтами, как считает автор, одалживание денег братьям и сестрам жены. В книге рекомендуется, чтобы при всех обстоятельствах выдача родственникам денег взаймы оформлялась по всем правилам отношений с посторонними лицами, включая получение расписки от того, кто берет в долг. Настойчиво подчеркивается при этом мысль: лучше всего вообще не давать денег в долг родственникам, а если этого избежать нельзя, то надо ограничиваться минимальной суммой, чтобы не жалеть о ее пропаже в случае, если она не будет возвращена[598]. Тут же содержится и еще одна рекомендация: напоминание о выплате денег, взятых в долг родственником, следует делать не просто так, а под предлогом острой нужды в деньгах в связи с рождением ребенка, болезнью, свадьбой, ремонтом дома и т. п.

Не упущены в нормах взаимоотношений с родственниками и те случаи, когда родственники временно берут друг у друга одежду. «Возвращая временно взятую одежду, — гласит одна из заповедей, — надо либо приложить деньги, компенсирующие ее стирку и химчистку, либо оплаченную квитанцию, если стирка и чистка уже произведены одалживавшим, либо в крайнем случае присовокупить какой-либо подарок, равный по стоимости расходам на стирку и химчистку»[599].

В числе других наставлений обращает на себя внимание такой совет: «Если приходится просить о чем-либо родственника, то при этом к нему надо проявить большее почтение, чем к постороннему лицу». Разъясняя смысл этого совета, автор книги указывает, что когда родственник оказывает какие-нибудь услуги (например, дает временный приют), это создает и для тех, кто делает одолжение, и для тех, кто его принимает, ряд особых сложностей и деликатных трудностей, поскольку с родственников нельзя взимать такую денежную компенсацию за услуги, как с чужих людей. Поэтому-де расчеты с родственниками всегда сложнее, и малейшее недоразумение, вызванное недомолвками, может пагубно сказаться на взаимоотношениях обеих сторон.

Родственные связи японцев носят на себе, таким образом, отпечаток формализма. Преобладающим импульсом в них остаются в наши дни не индивидуальная приверженность родственников друг к другу, не «родство душ» и «зов сердца», а соображения, обусловленные моральным долгом, правилами приличия и общепринятым этикетом. В этом проявляются, несомненно, особенности национального характера японцев.

Влияние обычаев и порядков прошлого на взаимоотношения японцев с соседями

Общеизвестная японская пословица гласит: «Близкий сосед важнее дальнего родственника». В этой пословице отражается житейская мудрость многих поколений японцев: исстари отношениям с соседями они придавали важнейшее значение, и роль таких отношений в семейном быту была исключительно велика. Объясняется это, по-видимому, скученностью японского населения, крайней теснотой жилых кварталов японских городов и поселков и необходимостью сосуществования основной массы японских семей на более близком расстоянии друг от друга, чем в большинстве других стран, а следовательно, и необходимостью максимальной осмотрительности и терпимости в отношениях со своими соседями. Особая чувствительность обывателей-японцев к поведению и настроениям соседей обусловлена и тем, что в условиях мягкого субтропического климата, характерного для большей части территории страны, личная и семейная жизнь людей протекаем чаще на виду у соседей, чем в северных странах. К тому же жилые помещения в домах японской конструкции с бумажными дверями и раздвижными стенами издавна были легче доступны для соседских глаз и ушей, чем квартиры европейского типа. Что же касается японских деревень, то сплачивающее влияние на соседские взаимоотношения оказывала еще и постоянная потребность людей в сотрудничестве и взаимопомощи в устройстве ирригационных сооружений, а также в борьбе с такими весьма частыми стихийными бедствиями, как тайфуны, землетрясения и цунами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология