Семь звезд во мраке Ирнеин

– А с этим что не так? – встревожился Второй.

– Ну, что бывает с парнями в его возрасте?! Знаешь? Ну и не спрашивай.

– И в кого? – не обращая внимания на предупреждение, продолжал допрос Второй.

– Бини-пчёлка, – помолчав с минуту, неохотно буркнул Старший. – Слыхал о такой?

– Так… её же… повесить собирались? – растерянно переводил взгляд с одного на другого Второй.

– Сбежала. А вон и Дисси идет, – отвлекая внимание Второго от щекотливой темы, объявил Четвертый.

Второй заинтересованно обернулся. Прямо к ним, не обращая внимания на оглядывающихся на неё охранников, изумленных таким нарушением правил, стремительно подходила немолодая женщина.

Длинное темное платье, тяжелый кошель на поясе и явно наспех накинутую безрукавку с дорогой вышивкой Второй оглядел лишь мельком, сосредоточив вниманье на гордо сидящей голове, чуть оттянутой назад тяжелым узлом русой косы. С простого открытого лица на них строго, но с едва заметной насмешкой взирали голубые глаза.

– Где он?! – не дойдя нескольких шагов, спросила звонким голосом знахарка, безошибочно обращаясь к Старшему.

– Там, – опередил чуть замешкавшегося Первого Второй, указывая на лежащего под навесом.

Она, не говоря ни слова, развернулась и так же стремительно пошла к навесу.

– Фу, – облегченно выдохнул Старший, пытаясь вытереть со лба, закрытого маской, внезапно проступивший пот.

Второй, заметив, что Седьмой, как приклеенный, потопал за знахаркой, недолго думая, двинулся следом, считая нужным приглядеть за парнем. Ну и, разумеется, заодно за женщиной. А она, едва подойдя к лежащему на скамье, сунула ему руку за ворот и нахмурилась, прислушиваясь к чему-то, доступному только ей.

– Водицы холодной дай, – бросила через плечо Седьмому, ни секунды не сомневаясь, что её распоряжение будет исполнено.

Впрочем, так оно и вышло. Седьмой чуть не бегом ринулся за водой, и Второй даже почувствовал нечто вроде зависти; его приказы не всегда исполнялись так же неукоснительно. Знахарка тем временем достала из кошеля простой стаканчик и накапала в него из пузырька какого-то снадобья. Добавила принесенной Седьмым воды и, приподняв голову больного, вылила напиток ему в рот. Потом ловко подоткнула под голову пациенту небрежно скинутую с плеч безрукавку и сердито спросила, обернувшись ко Второму, но глядя за его плечо:

– Он что, так и просидел всю ночь под воротами?

Второй изумленно оглянулся и встретился взглядом с растерянным взглядом стоящего позади Старшего.

– Он под стеной сидел. Его сверху не видно было. – Подошедший Четвертый поспешил объяснить Дисси оплошку охраны.

– А сразу, как заметили, нельзя было пустить его во двор?! И меня позвать?! – на секунду переведя на него взгляд, снова напала на Старшего знахарка.

– У нас строгое правило, – рассердился Второй на непонятное поведение Старшего, – чужим во двор нельзя.

– Да-а?! – обернувшись к нему, с таким ядовитым интересом протянула женщина, что Второй сразу пожалел, что ввязался в этот разговор.

– Дисси… – просительно дотронулся до её плеча Седьмой, похоже, тоже сообразивший, как жарко тут сейчас будет. – Не нужно…

– Так. – Оглянувшись, знахарка с полминуты смотрела на него, затем вдруг проговорила совершенно другим тоном: – Вот оно что. Ладно, только ради тебя, мальчик.

– Дис-си… – дрожащим голосом позвал очнувшийся мужчина, и она, сразу забыв про всех, бросилась к нему. – Мне бы…

– Тебе сейчас нужно согреться и поспать. А потом горячего бульону. – Теперь голос женщины был мягок и сердечен. – А её увидеть пока нельзя, позже она сама тебя навестит. Я обещаю.

Лежащий обессиленно прикрыл глаза, и по его щекам скатились две скупые слезинки.

– Есть здесь какая-нибудь каморка для него? – требовательно глянув на Старшего, которого она находила взглядом так же легко, словно на нем не было никакой маски, поинтересовалась знахарка.

– Есть, – наконец решился заговорить он.

– Ну, вот и хорошо, – с легкой смешинкой одобрительно кивнула Дисси, вызывая у Четвертого большие сомненья, за что именно она похвалила командира. – Тогда поднимайте его и пошли, не здесь же мне раны осматривать!

Мартина уложили в маленькой комнатке, где поместилось лишь два узких топчана да небольшой столик между ними, точно такой работы, как и стоявшие в помещении для женщин. Выгнав всех, чтобы не мешали, Дисси осмотрела и перевязала раны и, накинув безрукавку, вышла в коридор, где её ожидал Четвертый, чтобы отвести к остальным женщинам.

– Бульону нужно ему дать, как проснется, – идя следом за охраннником по двору, задумчиво пробормотала знахарка.

Ей минуту назад пришла в голову неожиданная мысль, что многое из тех вещей, которые она уже считала выясненными, на самом деле не являются тем, чем показались вначале.

– Ты сваришь? – осторожно поинтересовался Четвертый, заранее приготовившись услышать язвительный отказ.

– Если ты извинишься за свои слова, что я не сделала для вас ничего хорошего, – не задумываясь, выпалила Дисси.

– Я прошу прощения за свои слова, – глухо пробормотал Четвертый, давно понявший, что она их раскусила.

– А я тебя прощаю, – легко кивнула она. – Скажешь, как можно будет выходить.