Семь звезд

Съемочная группа почти полностью покинула подвал, лишь несколько человек убирали оставшееся оборудование. Выключив лампы, люди остались почти в полной тьме. Однако воздух подземелья мерцал каким-то красноватым оттенком; по всей видимости, где-то в глубине хранилища горело освещение. В то время как последние члены группы покидали подземелье, Эдвин и Катриона направились проверять подвал. Красноватый свет струился откуда-то из-за гигантской статуи в дальнем конце зала. Оставив позади знакомую часть подвала, где проходили съемки, молодые люди направились в глубину хранилища в сторону статуи. Издалека на огромном каменном лице исполина виднелась тень размером с человека, скользившая по гигантскому экспонату.

— Посмотри! Статуя, должно быть, закрывает какой-то вход в тоннель, потому что мерцание идет из-за каменной головы. Наверное, голову специально переместили в дальний конец, чтобы перегородить оставшийся незасыпанным старый тоннель.

Тем временем тень продолжала двигаться по каменной поверхности и постепенно исчезла за гигантским ухом.

— Вперед, там был человек! — сказал Уинтроп и побежал.

В отличие от напарника, Катриона не была уверена в этом, но перспектива остаться одной среди темноты ей не понравилась, и она поспешила за Эдвином. Тайный агент вынул из кармана пистолет и пустился вслед за таинственным незнакомцем. Отдых окончен, Катриона жалела, что не надела что-нибудь более подходящее для подобных приключений.

Подбежав к каменному истукану, мужчина остановился.

— Не понимаю, как удалось спустить такую громаду вниз?!

Свирепое выражение статуи, казалось, говорило о том, что исполин не в восторге от непрошеных гостей. Очевидно, тоннель находился за экспонатом, однако, чтобы пробраться туда, необходимо сначала залезть на великана. Эдвин пошел первый. Используя один из стоявших поблизости ящиков в качестве опоры, он залез на гигантскую мочку уха и вскарабкался наверх. Оказавшись наверху, мужчина увидел тоннель. Как и предполагал Уинтроп, статуя загораживала вход в секретное или заброшенное пространство подземелья. В узком каменном проходе горел тусклый красноватый свет.

Опасаясь порвать колготки или сломать каблуки, Катриона проворно вскарабкалась на великана, повторив путь Эдвина. Спустившись в тоннель, тайные агенты заметили, что свет стал намного ярче. Сомнений не оставалось: источник странного сияния находился где-то здесь, в глубине. Узкий проход был завален разваленными сундуками и коробками: по-видимому, помещение давно не использовали. Катриона дрожала: в тайном хранилище ощущался могильный холод.

Коробки и контейнеры оказались раскиданы вокруг, часть была поломана. За порядком здесь, очевидно, давно никто не следил. Уинтроп подошел к одному из открытых ящиков, из которого торчали африканские маски и старая солома. Тусклый красноватый свет позволял разглядеть лишь немногое, и Эдвин зажег спичку. В следующую минуту Катриона услышала ругательства напарника и подбежала посмотреть, что случилось.

В сундуке под масками лежал без сознания полуголый мужчина. Девушка проверила пульс и дыхание несчастного и убедилась, что он жив. Спичка в руках Эдвина быстро сгорела, и он зажег следующую. Тайные агенты опустились пониже, пытаясь разглядеть лицо, и узнали фон Сайфертица. По-видимому, актер попал в тоннель не по собственному желанию: нос и рот сохранили следы хлороформа.

— Интересно получается: если фон Сайфертиц лежит здесь, кто же играл роль профессора Мориарти? — спросил Эдвин.

Катриона почувствовала, как тело покрыли мурашки.

— Эй, кто здесь? — раздался знакомый голос сзади.

Вероятно, любопытство Джона Бэрримора победило, и он тоже решил узнать, что скрывается за статуей с острова Пасхи.

— О, мисс Кайе, моя спасительница! И вы тоже здесь, счастливый избранник? — воскликнул актер, увидев знакомые лица.

— Эдвин Уинтроп, — представился тайный агент.

— Не очень романтическое гнездышко для влюбленных голубков, — заметил Бэрримор.

Эдвин погасил спичку, но слишком поздно: Бэрримор успел увидеть лежащее в ящике тело.

— Боже праведный, там лежит человек! — вскрикнул актер.

Уинтроп понял, что допустил оплошность, но теперь уже ничего не исправишь.

— Это же "профессор Мориарти"! — удивлению Бэрримора не было предела.

— Совершенно верно, и, судя по всему, вместо него играл другой человек.

— Неудивительно, что подмены никто не заметил, загримироваться под профессора достаточно легко. Любой может нарисовать черные круги под глазами и надеть лохматый парик. А вот красивое лицо загримировать гораздо труднее. Помню, когда я играл красавчика мистера Хайда…