«В.: Известно ли вам что-либо относительно обстоятельств смерти доктора Келли, с чем вы могли бы помочь суду?
О.: Лишь то, что вокруг тела было относительно мало крови. Было небольшое пятно на его правом колене, но никаких явных следов артериального кровотечения. Не было ни брызг крови, ни явных следов большой кровопотери, ни на земле, ни на одежде.
В.: Один из полицейских сообщил, что на земле была кровь. Вы ее видели?
О.: Я видел немного крови на крапиве, что росла слева от тела. Что касается самой земли, не помню, чтобы там была большая лужа или что-то в этом духе. На левом запястье была запекшаяся кровь… Но никаких явных следов травмы или повреждения, просто запекшаяся кровь.
В.: Вы не видели рану?
О.: Я не видел рану, но… Рука, насколько я помню, его левая рука была вытянута вдоль тела слева… Ладонью вверх или чуть вбок… (Показывает.) Запекшаяся кровь, начиная от края куртки и вниз по руке, но никакой открытой раны, которую можно было бы разглядеть из положения, в котором я находился.
В.: Вы осматривали запястье на предмет…
О.: Нет, не осматривал. Нет.
В.: А землю вы осматривали на предмет крови?
О.: Нет».
Эти показания подлили еще больше масла в огонь теорий заговора, несмотря на то что ни один из медиков не стал специально осматривать руку Дэвида Келли или землю вокруг него. Согласно наиболее распространенной версии, слишком малое количество крови в месте обнаружения тела было связано с тем, что его убили в другом месте и уже после переместили туда. Убийство было обставлено как самоубийство.
При этом никто не говорит о том, что он стал случайной жертвой незнакомца, напавшего на него во время прогулки. Нет, подразумевается, что это убийство было заказным, потому что Дэвид Келли разоблачил ложь правительства — ложь, которую оно сплело, чтобы оправдать вторжение Великобритании в Ирак.
Факт, что в Ираке так никогда и не было найдено оружие массового уничтожения, не говоря уже об оружии, которое могло бы быть развернуто всего за сорок пять минут. В докладе Чилкота о проведенном им расследовании по поводу войны, опубликованном лишь в 2016 году, знаменитое сентябрьское досье сдержанным языком разносится в пух и прах:
«[Отчеты разведывательных служб]… содержат осторожные формулировки, чтобы не допустить придания предоставленным доказательствам большего веса, чем они имеют на самом деле. Когда же доказательства выстраиваются таким образом, чтобы представить доводы на языке министерских заявлений, рождается документ совершенно иного рода… Разведывательные и аналитические данные использовались для подготовки материалов с целью подкрепления правительственных заявлений путем выражения уверенности без признания ограничений разведданных».
Далее лорд Чилкот рассказывает о влиянии, оказанном сентябрьским досье на общественное мнение: