Семь верст до небес

«Алеша! Я, уволь, не разделяю твоего мнения относительно науки: поверь мне, ширина и глубина взгляда и здесь тебе бы была не заказана. Во всяком случае, пожалел бы и сына, и Саньку… Не скрою, мне твое отношение к ней, точнее сказать, обращение с ней, по чести сказать — претит. Санька — кристальной души, сердечный человек. И ведь она баба еще. Ты понял меня, упрямый и настырный Тарлыков?..

Твой бывший руководитель, но настоящий друг Зоя Михайловна Уманская».

III

…И придет срок, и эта земля, погрязшая в неискренних плутнях и воровстве, возжелает соскрести с себя нечистоты: и тотчас поднимутся из тьмы новые пророки, они начнут горячо славить Бога, клясться именем Господа, с жаром глаголить о близком наступлении Царства Небесного. Но не нами сказано: в Царство Небесное и вовек изолгавшимся не войти. И тогда эти лжепророки будут вынуждены повторять «Не убий!» и — убивать, «Не укради!» и — красть. И эта земля еще глубже погрузится в пучину греха — прелюбодейства с искренностью, разврата с мыслью.

о. Серафим, XX век

— Я разделаюсь с ним не далее, чем на этой неделе! — торжественно сказал Павел Сергеевич своей жене в пятом часу утра, проведя ночь в бесплодных попытках уснуть.

Было ли это сказано на самом деле, нет ли, но в 9.30 о клятве Прохожева знали в поселке все. Ближе к обеду мне надо было забежать на заседание антиалкогольной комиссии. Имелась возможность, конечно, отвертеться, сославшись на дела. Но я знал: будет обязательно и Павел Сергеевич, и решился, из чистого любопытства, побыть там и разузнать что-нибудь, если удастся… Павел Сергеевич оказался рядом, ну не то чтоб случайно, тут пришлось приложить некоторое старание, но оно себя оправдало полностью.

Павел Сергеевич был из числа людей, умеющих обставлять любое свое начинание со вкусом и тактом. Вот и сейчас он сначала позевал для приличия, полистал книжку и затем уже только, озабоченно постукивая по темной книжке чистыми суховатыми пальцами, шепнул мне как бы с великой неохотой, разве что скуки ради:

— А вы слыхали новость?

Я проявил энтузиазм:

— Что-то случилось, Павел Сергеевич?

— Ну, вы прямо… Обязательно и случилось… — хорошо, просто улыбнулся Павел Сергеевич. И тут же устало нахмурился. — Эх, как неприятно все складывается…

— У Тарлыкова?

— Да… Я не верю, нет. Но мне третий уже сегодня говорит, что Алексей Иванович кричит на всех углах: в Тришкином Кусту высадился какой-то десант! Что за десант? Зачем десант? Вы представляете, какой все это оборот принять может?!

«А где же Алешка… — соображал я еще туго. — Ведь не мне первому… Весь район уже верно только и говорит… Десант? Анисочка?.. Черт бы его подрал…»

Я, против своих обычных правил, выскочил пулей, едва закончилась комиссия. На свежем воздухе, при виде яркого желтого солнца и голубого чистого неба, мысли мои пришли в относительный порядок. Надо было рассмеяться ему в ответ. Вот так и надо было — и рассказать со смехом про весь тот яшкинский разговор, за исключением конца, разумеется… Да, но поздно-поздно: не будешь же ходить по поселку и всякому встречному объяснять…

Признаться, меня все это, при том при сем, в общем-то, развеселило. Я, конечно, понимал, что такой оборот может выйти Алешке боком… Но господи, что ж так скучно у нас, если уж какая-нибудь интрижка начинает щекотать нервы, руки начинают чесаться и хочется что-нибудь такое для разнообразия предпринять…

И тут я придумал. Я пошел скорым шагом в редакцию. Предупредил машинистку, закрылся у себя. Достал чистый лист бумаги и в правом верхнем углу надписал: «Юмореска». Заголовок? Заголовок, заголовок… А вот хотя бы: «НЛС»! И крупно — в три строки набрать — с выделением заглавных: Неопознанные Летающие Сплетни… А? Каково?!