Семь цветов страсти

Дикси пригласила человека, который давно ждал этой минуты и прибыл сразу же, отягощенный толстым бумажником. Коллекционер увез две картины из наследия деда, а Дикси велела Лоле привести в порядок светлый весенний костюм от Шанель, забытый в шкафу с прошлой осени, и занялась собой.

Свежевымытая золотистая волна вьющихся волос, легкий макияж, скрывающий бледность и прелестная юная женщина выпорхнула на апрельскую улицу.

— Я скоро вернусь с подарком, жди меня, старушка, — предупредила она Лолу. Раз в четверть столетия право на приз имеет всякий человек, даже родившийся под несчастной звездой.

Через час, привлеченная настойчивыми автомобильными гудками, Лола выглянула в окно — прямо перед домом в шикарном новеньком автомобиле сидела Дикси, призывно махая ей рукой. Накинув жакет поверх домашнего платья с кухонным фартуком, толстуха сбежала вниз и остолбенела, с широко разинутым ртом. Зубы у Лолы торчали вперед, как штакетник развалившегося забора и сейчас ее глянцево-шоколадное лицо отражалось в полированных боках автомобиля рядом с золотым, вытянувшемся в прыжке ягуаром.

— Красотища какая! — она всплеснула руками, не решаясь занять место рядом с водительницей.

— Едем кутить. Только сними, пожалуйста фартук. А то еще подумают, что ты работаешь у меня горничной. — Засмеялась Дикси, пребывавшая в отменном настроении.

Дорогая покупка бодрит. Бессмысленно — экстравагантный поступок поднимает тонус. А обладание роскошным автомобилем изменяет статус женщины.

Хозяйка «ягуара» не могла жить затворницей. Выезды, пикники, веселые путешествия по Европе — все было в ее власти этим летом. А зимой, воспользовавшись новым знакомством, она снималась в Риме. Вначале в костюмной исторической ленте, потом в фильме о первой мировой войне. Деньги придавали уверенности в себе и Дикси стала думать о том, чтобы вернуть одну из проданных картин. Но вместо этого пополнила гардероб хорошими шубами, без которых преуспевающей актрисе просто не в чем появиться на людях.

Романы Дикси приобрели деловой характер. Она охотно подхватывала тон необременительной и пылкой «творческой партнерши» работавших с ней режиссеров, но упорно отклоняла предложения руки и сердца. Уж не брать же в мужья, в самом деле, какой-нибудь итальянский вариант незабываемого Курта Санси?

Увы эти мужчины, блиставшие в свете софитов, неизменно теряли пыльцу со своих крылышек, перенесенные в атмосферу житейской реальности.

Приехав на пробы в Рим, Дикси снимала номер в средней руки отеле, вместо того, чтобы стать хозяйкой комфортабельной виллы. Продюсер фильма предложил Дикси свой блестяще отреставрированный дом, свое потрепанное шестидесятилетнее тело и руку с обручальным кольцом. Она предпочла сохранить независимость, затягивая отказ до той минуты, когда, подпишет контракт на роль медсестры в очень серьезном, высокохудожественном фильме об итальянском Сопротивлении. Подпишет и заявит Кармино:

— Я так занята работой, что забываю решительно обо всем. Разве я что-то обещала тебе, милый?

9

Чак Куин приехал в Рим из Голливуда, где безуспешно пробовал пробиться на экран. Сын фермера из Миннесоты со школьных лет бредил кино, оклеивая фотографиями актеров стены своей комнаты. Чарльзу повезло — он вымахал верзилой, имел широкую улыбку, излучающую простецкое обаяние и густую смоляную шевелюру, всегда казавшуюся небрежно всклокоченной. В армии Чак поднакачал мускулатуру и даже получил приз на конкурсе культуристов. Девушки, липнувшие к сексапильному

парню, как мухи на мед, подкрепили убежденность Чака, что он готов к завоеванию экрана. Но в Голливуде таких как он оказалось полным-полно — белозубые копии Шварценеггера заполонили приемные всех киностудий. Один из киношников, проникнув неожиданной симпатией к застенчиво потевшему в своей армейской амуниции парню, отправил его с рекомендательным письмом в Рим к своему приятелю, набиравшему актеров для фильма из военных лет. Но и тут ничего не вышло. Приятель голливудского коллеги заявил, что уж лучше снимать настоящее бревно, чем бревно в форме капрала.

Послав его куда подальше, багровый от обиды парень выскочил из павильона, где проходили пробы. Денег у него хватало лишь на дорогу домой и хороший обед с сосиской и пивом. Конечно, оставалась надежда подзаработать — уверяли же, что в киномире полно престарелых богатеньких дам, ищущих кому бы отдать лишние монеты и свои перезрелые прелести. Войдя в пиццерию на территории студии, Чак воинственно огляделся, выискивая необходимую миллионершу.

— Эй, иди сюда! — поманила его сидящая за столиком золотоволосая девушка. Чак повиновался, рассматривая ее лицо, казавшееся знакомым. Впрочем, здесь, на территории «фабрики грез», все красотки могли оказаться звездами.