Семь цветов страсти

— Неважно. Это в самом деле неважно. — Он подошел ко мне. — Значит, всего день. Ты даришь мне целый день? Немало… Я не отпущу тебя ни на минуту.

Майкл тяжело лег на меня, вдавливая в подушки и глядя в глаза с такой мукой, словно между его лопаток торчал смертельный клинок.

— Надеюсь, ты оставишь себе мою музыку? Я назвал альбом «Прогулки над лунным садом». Он принадлежит тебе. Пусть кто-нибудь сыграет, если захочешь… В этот дом я приеду не скоро. О делах мы договоримся письменно… А сейчас, а сейчас я буду любить тебя, Дикси. Безумно, как начертано мне на роду.

…На следующее утро мы расстались, обессилевшие, ненавидящие и благословляющие друг друга. Я поняла, о чем тогда, при встрече на венском вокзале, толковал мне Майкл. Когда я отпустила его руки, чтобы уйти в секцию рейса на Лос-Анджелес, что-то выпорхнуло из моей груди. Наверно, это ушла моя жизнь. Я не смогла обернуться для последнего взгляда, потому что, в сущности, меня уже не было.

Алан бушевал — я прилетела другим рейсом и в другое время.

— Почему ты из Вены?

— Там были дела по имению.

— Но можно было хотя бы позвонить! Я поднял на ноги весь аэропорт, когда не нашел тебя среди прибывших из Парижа… Боже, нельзя же быть такой рассеянной! Где твой багаж?

— Пойдем, у меня только эта сумка.

— А платье? Здесь уже приглашена куча гостей. Знаешь, что я решил? Мы будем праздновать наше бракосочетание на берегу океана! Мне предоставляют на вечер и ночь помещение актерского клуба. Я уже все осмотрел — будет просто здорово! И гости — как на презентации «Оскара», ты будешь смеяться, читая список… Дикси, ты спишь? Ты какая-то зеленая, заторможенная!

— Меня всю дорогу тошнило… — на ходу придумала я.

Ал подозрительно посмотрел на меня.

— Дикси, ты не того?.. Ну, когда я был у тебя, в Париже, ты принимала таблетки?

— Нет, дорогой, я решила переменить свою жизнь.

О, если б славный ковбой Алан знал, к чему относилась моя фраза! Таблетки я принимала все время, забыв о них лишь два дня назад. А насчет жизни я не соврала.

Он благодарно поцеловал мою руку, будто я уже вынашивала его ребенка.

— Не беспокойся, милый, когда мы определим день свадьбы, я разошлю приглашения и попрошу Рут прихватить мой багаж из парижской квартиры. Там все уже собрано и платье — сногсшибательное! Гости не будут разочарованы.

…Алан с шиком отвез меня в дом в Беверли-Хиллз, который снял специально для нас, и с гордостью продемонстрировал владения.

— Мне-то самому по фигу вся эта роскошь. Ал — простецкий парень, номер в отеле и сосиски из автомата — вот и вся его «американская мечта», — дурачился он, представляя мне помещения суперсовременной виллы. — Бассейн, сауна и всякие там хозяйственные штучки на высшем уровне. Тебе не придется вручную даже варить мне яйца или делать гренки — все автоматизировано. И какой вид с террасы! А вечером весь сад и бассейн подсвечиваются и выглядят феерически!

— Здесь очень жарко. В Вене уже почти осень. Дожди.

— Ты и впрямь утомлена, детка. Вот и наша спальня. Я плюнул на эту моду раздельных супружеских покоев и велел совместить. Мы же молодожены, киска! И у нас далеко не фиктивный брак.

Я поцеловала его в щеку и распахнула дверь в ванную.

— Чудесно, вот куда я сейчас завалюсь!

…В овальной ванне, вделанной в пол, бурлили и пенились струи, массируя мое тело. Мое? Нет, мое осталось там, на башне, с Майклом… Все-таки невероятна его неистощимость в эти дни. Может, и прав Ал, рассказавший байку о выделяемом каждому мужчине «пайке»… Видать, Микки и впрямь приберег немалый «НЗ». Всю жизнь постился, чтобы стать моим Казановой… Моим Казановой и Моцартом! Да что я впадаю в транс? Меня любит потрясающий человек, Мастер, оказавшийся к тому же незаурядным любовником… Я выхожу замуж за славного парня, мечтающего сделать меня звездой и матерью семейства… Я погладила свой живот… А вдруг?.. Майкл, сумасшедший Микки, ты не оставил мне память о Вечной любви?

— Детка, я к тебе под бочок! — Ал сел на край ванны, собираясь нырнуть, но, заметив мою мученическую мину, остановился. — Мы должны обсудить кое-какие творческие планы!

— Не сейчас, дорогой, я жутко устала.

— Легкий массаж перед сном. Мне просто не терпится, Дикси! — Он плюхнулся рядом. Заклокотала вода в стоках.

— Ал, умоляю, меня все еще тошнит после перелета и голова свинцовая. Не будем портить встречу.

— Раз так, милая, отложим до завтра. Похоже, мне достанется капризная женушка!

…Что же делать? — лихорадочно думала я, оттирая губкой плечо, которое поцеловал жених. Может, это болезнь или я просто-напросто, как говорила мама, «нагнетаю истерику»? «Надо выспаться, Дикси, — сказала я себе и, рухнув на новую, очень удобную и широкую постель, сладко вытянулась. — Буду спать, сколько влезет, и оставлю проблемы на завтра».

…Я проснулась в восемь от музыки Микки, ломящейся в голову. На подушке Ала свежая роза и записка: «Вернусь к ленчу. Работаю со сценаристом. Обнимаю, страстно мечтаю, твой А. — ковбой».