Семь цветов радуги

«С чего же начать? — мучительно думал он, просматривая свои записки. — Кажется, я принимал за исходное выражение… Нет, тут еще не хватает объема бассейна… И главное — отвертеться нельзя, этот щуплый светлоглазый математик сразу все заметит…»

Все же заставил себя Багрецов вспомнить последовательность, с которой он делал математические выкладки. Он уже написал уравнение и готов был перейти к следующему… «Кажется, пронесло», — с радостью подумал он и уверенно застучал мелом по доске.

— Простите, — вежливо заметил Копытин, — вы перед скобками не тот знак поставили.

— Где?

— В первом уравнении. — Копытин подошел к доске и, близоруко всматриваясь в числа, сказал: — Потом я абсолютно не могу вспомнить: откуда у вас появилось вот это подкоренное выражение? — Он ткнул пальцем в доску и не спеша прошел на свое место.

Этого подкоренного выражения не помнил и Вадим. Он с досадой посмотрел на Бабкина. «Как это Тимка может спокойно сидеть, когда его друг безнадежно завяз у доски? Хоть бы подсказал незаметно. Свинство с его стороны! Чертит там что-то карандашом, и плевать ему на все…»

Долго молчал Багрецов. Он чувствовал, что еще немного, и все будет кончено… Запутается и уйдет с позором от доски.

Вадим слышал, что девушки уже стали перешептываться на задних партах. Кто-то из них хихикнул.

Ольга повернулась лицом к доске, чтобы скрыть смущение. «Ну, как можно так неуважительно относиться к собранию? — думала она с досадой. — Неужели этот московский техник не понимал всей ответственности своего выступления? Или он думал, что колхозники всему поверят на слово?»

Смотря на растерявшегося докладчика, Шульгина просто не знала, что делать. Тот перелистывал чистые страницы тетради, будто искал в них уравнения.

Наверное, долго пришлось бы так стоять Багрецову, если бы не выручил друг.

— Ты не там ищешь, Вадим, — небрежно сказал Бабкин. — Эти уравнения выписаны на отдельном листке.

Он протянул ему бумажку. Докладчик улыбнулся, словно хотел этим сказать: бывает, мол, прошу извинения. Запамятовал.

Быстро проглядев листок, Вадим чуть не рассмеялся. Бабкин сам решил все эти уравнения, подчеркнул выражение, о котором спрашивал дотошный математик, и в конце сделал приписку:

«Будешь теперь учить алгебру, пижон несчастный!!!»

* * *

В перерыве Багрецов сидел за столом президиума и вытирал вспотевший лоб. Он до сих пор не мог опомниться от «нервного потрясения» у доски. Действительно, из-за какого-то пустяка все могло лопнуть. Приехал бы Никифор Карпович, спросил бы, как приняли комсомольцы проект Багрецова. Что бы ему ответила Ольга? Засыпался, мол, московский изобретатель.

К счастью, ничего этого не случилось. Предложение москвича приняли.

Жарко. Казалось, что это не лампа висит над столом, а расплавленная капля, оторвавшаяся от солнца. Ее подобрали ребята из ОКБ — выдумщики, изобретатели, повесили на провод и любуются. Они все могут сделать, эти упрямые ребята! Они будут искать и найдут у себя в Девичьей поляне не только солнечные капли.

Вадим уже немного успокоился. Что поделаешь! Бывают всякие истории. И чего это он так перепугался? Ведь здесь же свои ребята.

Он смотрел на первые парты. Комсомольцы пробирались к выходу. «Ребята, как ребята, такие же, как и в институтской организации. Тимка прав, насчет математики придется побеспокоиться. А то раньше я и учил ее вроде как для своих учителей. Только бы сдать, только бы не схватить двойку. Теперь мне без алгебры — ни шагу. Хоть умри».

Багрецов рассеянно пощипывал мягкий пушок над верхней губой. Он воображал, что и усы у него уже выросли и стал он говорить важно, с достоинством. Назначили его полянские комсомольцы «главным инженером» строительства «энергетического комбината». Хозяйство не маленькое: ветростанция на горе, водоем, гидротурбина, распределительные каналы… И вот каждый из начальников отдельных участков обязательно потребует от «главного инженера» расчеты и полное математическое обоснование по любому разделу его проекта. Обязательно потребует! Особенно такой въедливый парень, как Копытин. Кто знает, может быть, его и назначат комсомольцы из ОКБ начальником участка по монтажу гидротурбины. Он уж тут развернется!

«А скажите, товарищ главный инженер, — так представлял себе Вадим, как начальник участка Копытин однажды обратится к нему. — Нельзя ли здесь уменьшить диаметр трубы? По моим расчетам получается следующее». И тут, конечно, Копытин выкладывает целый лист с формулами. Что должен делать «главный инженер»? Решать! Правда, можно глубокомысленно взглянуть на расчеты и сказать: «Зайдите через недельку. Посмотрим». — «Как через недельку? — возмутится Копытин. — Мы обязательство взяли досрочно закончить монтаж…» «Нет, тут уж на Тимкиных шпаргалках не выедешь!» Багрецов вздохнул и записал в тетрадь:

«Ввести в распорядок своего дня занятия математикой. Лучше всего с 6 до 10 часов утра».