Семь Толстых Ткачей

Весна обернулась для Ли полным кошмаром. После встречи с главарями клана Слепой Дюжины, он полностью пересмотрел свое отношение, к такому привычно-неопасному Чану. В тот же вечер, президент "Кахома корп." вытащил из небытия всех своих бухгалтеров, экономистов, и заставил прочесать дела его корпорации. Результаты его, не то что не утешили, а вогнали в ужас. Сама корпорация принадлежала ему — контрольный пакет акций в шестьдесят процентов, даже с запасом. Но и только. "Кахома" — крупнейший специалист по брокерским сделкам и менеджменту, вся ее власть и богатство в акциях других компаний. В долях, частях, ценных бумагах и прочее, и прочее. Как таковых, ресурсов у "Кахомы" нет. Она ничего не производит, у нее есть несколько отелей "Голден" и главное здание которое, между прочим, собственность Чана. Если взять все акции, доли, проценты и сложить, а потом разделить на две части, получится, все верно — у него шестьдесят процентов. Но каких процентов? "Международная банановая ассоциация"? "Чукотские китобои"? "Чугунный завод Вологды"? И это, только маленький такой список, из всего, что принадлежало Ли. А вот у Чана он короче, но гораздо солидней. "Тойота", "Майкрософт", "Боинг", "Кока-кола", "Макдоналдс". В Ирландии заводы, выпускающие виски в Швейцарии часы, в России нефть и газ, в Америке скот. Он не владеет этими компаниями, а имеет, допустим, пять процентов "Адидаса". С одной стороны, не так много, но уж точно бьет то, что в Африке у Ли есть превосходная "Кокосовая плантация дяди Сэма", коей он владеет на девяносто процентов. И получается, что Ли король, но дутый. И если старик захочет, ему хватит всего лишь иглы.

Правда у Ли есть очень приличные связи с, так называемым, "преступным миром". Многие кланы якудза работают с ним. Но с ним, а не на него! К тому же, теперь Чан перехватил инициативу с кланом Слепой Дюжины, а он самый могущественный. И Ли сделал то, что считал совершено логичным. Вошел в месячный запой, окруженный компанией сотни друзей и подруг. Благо, денег у него хватало, чтобы гулять до конца дней. Но все проходит. Из состояния наркотического сна сознания, его вывел, как ни странно, Рооми.

Собственно, найти Ли, дело пары телефонных звонков. Спрашиваешь у таксиста, в каком клубе Токио сейчас веселее всего, и едешь туда. Так и сделал Рооми. Он застал Ли в очень интересном положении. В ванне с шампанским, стоял полуобнаженный японский миллионер, в окружении пяти девушек, и мочился прямо в нее. Девушкам, наверное, это нравилось, а вот Рооми нет. Мало кто знал, кто такие слепцы на самом деле. Только слухи и невнятные легенды, о слепых демонах прошлого, иногда рассказывали бабушки своим внукам. Но проходило время, и они забывали. Но изредка им напоминали — не все в сказках неправда.

От танцующей толпы (наверняка, гулявшей за счет Ли), Кахому отделяли три телохранителя. Рооми их не видел, но ему и не надо видеть. От их тел исходило тепло, больше всего от биологического мотора в груди. Следовательно, солнечное сплетение немного правее и выше. Он мог бы их убить, но вместо этого ударил двумя кулаками сразу. Боль согнула охранников, их шеи получили по второму удару. Третий телохранитель, удостоился чести, поцеловать ботинок Рооми и пусть открылся.

Идиллию писающего миллионера, грубо прервали. Сильная рука схватила его за плечо и вытащила из бассейна. Девушки завизжали, Ли попытался сопротивляться, но его швырнули на пол, а девушкам продемонстрировали пистолетное дуло. На этом писк окончился, и Рооми потащил Кахому куда-то вглубь клуба. Прямо сквозь обдолбанную толпу, раздавая точечные удары тем, кто посмел извиваться на их пути. Рооми увидел небольшую дверку и повел Кахому туда. Тот почти ничего не соображал, и походил на тряпичную куклу, у которой кукловод отпустил несколько ниток. Ноги и руки болтались, и только железная хватка Рооми не давала упасть.

В небольшом кабинете, как и предполагал Рооми, обнаружилась кровать и пара людей, пытающихся оплодотворить презерватив. Рооми выпроводил их и швырнул Ли на кровать. Тот упал на спину, и уже собирался потерять сознание, но Рооми нанес удар ребром ладони по животу. Ли согнуло, слепец быстро перевернул его и наблюдал, как живот освобождается, выбрасывая на кровать смесь из желудочного сока, алкоголя и непереваренных колес. Ли рвало долго, все тело заходило в спазмах. Рооми наклонился к самому уху и зашептал:

— Ах, как больно голове.

Что же делать дальше мне?

В этом деле лучше нет,

Чем веселенький куплет!

Очередной порыв рвоты, как будто остановился на половине. Ли закрыл глаза, на секунду сознание пропало, а губы громко запели:

— Дурь выходит не спеша,

Тихо шифером шурша.

И сейчас клянусь — ей Богу!

Ни капли в рот, ни сантиметра в…

Последнее слово он прокричал, но никто не обратил на это внимания, ибо и он и Рооми разговаривали на русском языке.