Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции

119. Каждые семь дней, а то и чаще, большинство англичан, имеющих благочестивые намерения, с благодарностью принимают от своих проповедников благословение, заканчивающееся следующими словами: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога Отца и причастие Святаго Духа да будет со всеми вами!» Я не знаю в точности, какое представление соединяется в умах английской публики с этими словами. Но о чем я точно могу заявить, так это о том, что эти три составляющие действительно существуют, и вы можете узнать их, если постараетесь узнать, и можете получить их, если о том позаботитесь; кроме них, существует еще четвертая составляющая, о которой мы знаем уже слишком много.

Первое. Повинуйтесь только заветам Основателя нашей религии, и за кроткую жизнь всяческая благодать, и милость, и красота, и благоволение будут даны вам и в духе и в теле, в труде и в отдыхе. Благодать Христова существует, и вы можете получить ее, если пожелаете. Второе. Все больше и больше знакомясь с окружающим миром, вы увидите, что настоящим желанием Творца было сделать всякую тварь счастливой, что Он создал каждую вещь прекрасной в свое время и на своем месте, и только благодаря ошибке людей, которым дана свобода нарушать Его законы, все живущее томится и изнывает в муках. Любовь Бога существует, вы можете созерцать ее и жить в ней, если хотите. Третье. Святой Дух действительно существует. Он указует муравью его дорогу, птице – ее гнездо, а человеку чудесным образом прививает инстинктивное осознание тех путей, на которых возможны и прекрасное искусство, и благородные деяния. Без Него нельзя сделать ничего хорошего. Творя дурное, мы причиняем Ему боль. В общении с Ним – наше спокойствие и сила.

Но есть еще четвертое; о нем вы знаете слишком много. То – дух зла, господство которого проявляется в ослеплении и малодушии, как господство Духа мудрости – в прозорливости и мужестве.

Этот слепой и трусливый дух постоянно твердит вам, что зло прощается, что вы от него не умрете; добрые же дела невозможны, и вам незачем жить ради них. И этот дух – самый блестящий из всех, кого только славит саксонская речь. Настанет день, и – если вы поверили первой части его заверений, – вы, к своему ущербу, убедитесь, что он был не прав; но, поверив второй части, вы, может быть, к своей выгоде, никогда не поймете, что он был и здесь не прав. Поэтому я прошу вас со всей серьезностью убедиться и сердцем осознать, что для людей возможно все прекрасное и справедливое; для этого они должны только верить в его возможность и в то, что этому содействует их повседневная работа. Да будет для вас каждая утренняя заря началом жизни, а каждый закат солнца – ее концом! И пусть каждая из этих кратких жизней оставит о себе воспоминание каким-нибудь добрым делом, совершенным ради других, каким-нибудь приобретенным для себя добрым свойством или знанием. Так день за днем, усилие за усилием, и вы при помощи искусства, мысли, доброй воли действительно воздвигнете в Англии церковь, о которой не скажут: «Смотри, какие здесь камни», но скажут: «Смотри, какие люди!»

Лекция V Линия

120. Вы, несомненно, позволите мне начать наши практические занятия словами величайшего английского художника, выше которого не знает ни одна эпоха, ни одна нация, – словами нашего славного Рейнолдса.

Он говорит: «Руководители (Академии) обязаны особенно тщательно следить за талантом ученика, когда он, постепенно развиваясь, достигает критического момента; от осторожного его пестования в этот период времени зависит, какой оборот примут в будущем его вкусы. В это время ученик по естественным причинам склонен увлекаться скорее блестящим, чем прочным, и предпочитать придающую внешний блеск небрежность тягостной и унижающей точности».

«Легкость в исполнении, бойкое, так называемое „мастерское“ обращение с карандашом и кистью представляются молодым людям привлекательными и являются предметом тщеславного стремления. Они стремятся подражать этим внешне блестящим достоинствам, для достижения которых не требуется большого труда. Потратив значительное количество времени на эти легкомысленные искания, они сталкиваются с трудной задачей – с необходимостью отвыкнуть от вредной привычки. Но уже поздно: едва ли можно указать хоть один пример возвращения к добросовестному труду после того, как ум развращен и сбит с пути этим фальшивым мастерством».